«Главная награда – признание пациентов»
В преддверии Дня российской науки, который у нас в стране отмечают 8 февраля, корреспондент «СГ» побеседовал с выдающимся смоленским врачом, заведующим кафедрой факультетской хирургии Смоленской государственной медицинской академии, Заслуженным врачом РФ, доктором медицинских наук, профессором Сергеем Аванесовичем Касумьяном.12 января Сергею Аванесовичу исполнилось 74 года. Из них 51 год они отдал хирургии, 46 лет работает преподавателем. Опытный, разносторонний хирург и энергичный человек, он продолжает заниматься делом всей своей жизни – помогает людям с различными недугами органов пищеварительного тракта.
Хирург широкого профиля
- Сергей Аванесович, что повлияло на ваш выбор профессии?
- В детстве я и не думал стать врачом. Моей мечтой было работать геологом, заниматься разведкой полезных ископаемых. Но к выпускному классу я изменил своё решение. Дело в том, что мой отец-фронтовик страдал язвенной болезнью желудка. Я видел, как он мучается, и захотел помочь папе избавиться от недуга. И впоследствии действительно помог. После операции на желудке болевой синдром прошёл полностью, и отцу полегчало.
Думаю, на моём выборе сказалось и первое впечатление о врачах. Уважением к этой профессии я проникся ещё в детстве. Помню, приходишь в поликлинику, а там доктора ходят – такие степенные, аккуратные, вежливые, деликатные… Мы, школьники, с каким-то пиететом смотрели на людей в белых халатах.
- Что входит в сферу ваших профессиональных интересов?
- Я являюсь специалистом по абдоминальной хирургии, эндоскопической хирургии. Пищевод, желудок, тонкая кишка, толстая кишка, печень, поджелудочная железа, селезёнка – на всех этих органах мне приходилось и сейчас приходится делать операции. С гордостью могу назвать себя хирургом широкого профиля.
Успехи и убеждения
- Расскажите о значимых операциях в вашей практике.
- Мой профессиональный рост в хирургии был стремительным. Очень быстро я стал делать сложные операции. Первую гастрэктомию, то есть полное удаление желудка, я провёл в 1972 году. Тогда мне был 31 год. Стоит пояснить, что удаление – операция куда более сложная, чем, скажем, резекция (то есть удаление части желудка). После удаления желудка хирург должен сшить между собой пищевод и кишку.
Как сейчас помню, больному по фамилии Понамарёв было 68 лет, ветеринарный фельдшер по специальности. Он поступил в больницу до крайности истощённым, ходил по коридору, держась за стену. Многие мои коллеги тогда не решились оперировать больного, у которого было мало шансов на выздоровление. Старшие товарищи операцию доверили мне, я согласился. Сделал всё как положено. И больной назло всем скептикам поправился! Из больницы мужчина ушёл на своих ногах и даже вполне уверенной походкой. Я был счастлив.
После этого лет девять о мужчине ничего не было слышно. И вот, спустя годы, в ординаторской раздаётся звонок. К телефону зовут Касумьяна. Я беру трубку и слышу – «Здравствуйте, это ваш пациент Пономарёв»… Фамилию эту я запомнил на всю жизнь. Удивлению и радости не было предела! Столько времени прошло после операции, а человек жив-здоров, прекрасно себя чувствует. А не звонил раньше, потому что телефона у него в деревне не было. Перебрался к дочери в город и сразу набрал номер больницы. Вскоре мужчина приехал в клинику на обследование. Смотрю – поправился, посвежел. Жалоб на здоровье нет. Пищеварение не нарушено. Больной был доложен (продемонстрирован) на хирургическом обществе в городе Горьком. Чтобы больной 68 лет после гастэктомии прожил 9 лет – это был рекорд. Та операция произвела и на моих коллег большое впечатление.
К слову, за 1972 год у меня было 11 больных с гастрээктомией. Из них только один человек умер, к сожалению. Десять выживших из одиннадцати – это безусловный успех.
Ещё одну значительную для меня операцию я выполнил в январе 1975 года в городе Горьком. Тогда я впервые прооперировал больного раком поджелудочной железы. Эта процедура, полное удаление поджелудочной железы, двенадцитиперстной кишки и селезенки, называется панкреатодуоденоспленэктомия. Больной поправился. Через год мы его также продемонстрировали на Горьковском областном обществе хирургов. Эта операция оказалась для меня стартовой. Тема рака поджелудочной железы стала темой моей докторской диссертации, которую я защищал в Москве в Онкоцентре (сейчас имени Блохина) в январе 1985 года, ещё при жизни Николая Николаевича Блохина.
- На протяжении многих лет вы успешно сочетаете преподаванию, лечебную и научную работу. Чему вы отдаёте большее предпочтение?
- Однозначно, у меня культ лечебной работы. Я врач. Научная работа и преподавательская деятельность имеют значение только в том случае, если они переходят в практику, сопряжены с внедрением достижений науки в медицину. Это моё глубочайшее убеждение, концепция всей моей профессиональной деятельности.
- За что вы, как врач, испытываете гордость?
- Я горжусь признанием своих пациентов. Можете представить, какое удовольствие я испытываю, когда встречаю людей, которым когда-то смог помочь? Я уже и забыл, как их зовут, а они помнят меня, благодарят за успешную операцию. Или, например, мои ученики. Однажды в санатории под Нижним Новгородом встретились мне два взрослых солидных мужчины. «Здравствуйте, - говорят, – а мы у вас учились!» Это было ещё в 70-х годах, когда я преподавал хирургию на педиатрическом факультете Горьковского мединститута. Мы разговорились, и они так хорошо отзывались о моей преподавательской работе, с благодарностью вспоминали практические наши занятия. Для меня было очень важно услышать эти слова спустя сорок лет.
«Преподавать, не зная своего дела, невозможно»
- Как вы оцениваете изменения, которые произошли в медицинской научной среде за последние годы?
- Я страшно недоволен тем, что сейчас сделали с преподавательской деятельностью в медицинских вузах. В тот период, когда Министерством здравоохранения ведали люди, далёкие от медицины, произошли изменения, разрушительные для всей системы здравоохранения. Министры посчитали, что труд преподавателя-клинициста – это труд учителя. А лечебной работой, то есть непосредственно практикой, должны заниматься другие врачи. Вытеснить из лечебной работы огромный пласт высококвалифицированных клиницистов – профессоров, многоопытных доцентов и ассистентов, в угоду кому это сделано? Коллеги моего возраста также очень недовольны происходящим. Но наше поколение скоро уйдёт…
- Что же будет дальше, как вы считаете?
- Это важный вопрос. Раньше у нас в вузе всегда были конкурсы на место ассистента кафедры, доцента. Мы могли выбирать лучших из лучших, привлекать к преподаванию самых талантливых специалистов. Сейчас же конкурса нет даже на клинических кафедрах. Никто не хочет идти на кафедры, с трудом подбираем аспирантов.
К великому сожалению, преподавательская работа сейчас мало оплачивается. Судите сами: в своё время, в 1970 году, когда меня пригласили на должность ассистента преподавателя в мединститут, моя зарплата заметно выросла. Работая врачом, я получал 90 рублей. Ассистентом я стал зарабатывать 290 рублей – большие деньги для того времени. Для сравнения – директор крупного завода получал не более 300 рублей.
Последние реформы наших чиновников страшно унизили высшую школу. Чтобы наступили перемены к лучшему, потребуется время. Но первые подвижки уже есть. Новый министр здравоохранения Вероника Скворцова уже заговорила о том, что вузовские преподаватели имеют право на лечебную работу. Да они просто обязаны работать! Как можно преподавать, не зная практической стороны своего дела?
Несмотря на все неурядицы, я остаюсь оптимистом. Хочется отметить, что интерес к научным исследованиям у моих коллег не пропал. Мы видим это на примере своих учеников. В Смоленской медакадемии хорошо поставлена работа студенческих научных кружков, где молодые люди занимаются дополнительными исследованиями. У нас есть интерны, ординаторы, на моей кафедре обучаются три аспиранта. Надеюсь, со временем всё будет расставлено по своим местам.
«Возраста не чувствую»
- Сергей Аванесович, как вы проводите свободное время? Какие есть у вас увлечения?
- Мы с женой очень любим театр, особенно оперный, классическую музыку. Если по работе бываем в крупных городах, например, в Москве или Санкт-Петербурге, вечером обязательно выполняем культурную программу. Часто бываем в московской консерватории, в петербургской филармонии. Стараюсь выбираться и на интересные концерты в Смоленске. Очень люблю природу. У нашей семьи есть свой домик за городом. Мы с приятелем заядлые грибники, так что осенью обязательно выходим на «тихую охоту». Летом ездим с женой на море. Мои родственники живут на Кавказе, и сам я оттуда, поэтому Чёрное море для меня родное.
- Как заботитесь о здоровье?
- Для поддержания здоровья, необходим здоровый сон, который у меня нарушен. Ну и, конечно, здоровый отдых. Оставаться в форме помогают также новые впечатления, путешествия, положительно сказывается и работа с молодёжью – думаю, в том числе благодаря этому я сохранил хорошую физическую форму, интерес к жизни. Общение с молодыми подталкивает нас к самодисциплине, к аккуратности, к стремлению следить за собой. Должен сказать, внутренне я совершенно не чувствую своего возраста. Продолжаю активно работать, оперировать и преподавать.
В день Науки сердечно поздравляю всех своих коллег с этим праздником. Желаю сохранить интерес к научной работе, успешности во всех сферах, хорошего здоровья и личного счастья.
СПРАВКА «СГ»
Сергей Аванесович Касумьян родился в городе Апшеронске Краснодарского края. Окончил Кубанский медицинский институт. Он разработал и ввёл в клиническую практику новые методы диагностики и оригинальные реконструктивные операции при заболеваниях печени, желчного пузыря, поджелудочной железы, усовершенствовал методы ваготомии при лечении язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки.
По его инициативе и при его участии в клинической больнице №1 и БСМП Смоленска были открыты отделения гипербарической оксигенации и лапароскопической хирургии, успешно работающих в настоящее время.
Является автором более 400 научных работ, в том числе 6 монографий и 14 авторских свидетельств и патентов на изобретения. Под его руководством выполнено 4 докторских и 14 кандидатских диссертаций.
Фото: Дмитрий ПРУДНИКОВ
