«Чайные» церемонии Смоленска
Это в наши дни аутентичные развалины «Чайника» привлекают многих молодых людей и наводят ужас на их родителей. А ещё полвека назад жить в Доме Парижской коммуны считалось престижным, несмотря на то что условия для проживания были далеко не идеальными.Дом Парижской коммуны стал первой многоэтажкой в Смоленске. Его строительство завершилось в 1933 году, и на тот момент он считался настоящим небоскрёбом. Это сейчас дом заслоняют многочисленные новостройки, а в те годы семиэтажное здание, к тому же стоящее на горе, было видно практически из любой точки города.
Судьба проектировщика, как и многих жильцов дома, поселившихся здесь впоследствии, незавидна. Архитектора Олега Вутке вскоре после окончания строительства дома обвинили в шпионаже и расстреляли. А радость первых жильцов дома длилась недолго: слишком часто они стали хоронить своих соседей. Умирали по разным причинам, никак, казалось бы, не связанным с самим домом, но достаточно регулярно. Уже в XXI веке раскопки показали, что когда-то здесь располагалось кладбище. А некоторые источники утверждают, что ещё раньше, в языческие времена, здесь находилось место поклонения главному богу древних славян Перуну.
Дом назван в честь Парижской коммуны не случайно: он должен был символизировать переход на новый уровень жизни – коммунистический. Дом-коммуна так и остался единственным в своём роде, что неудивительно. Даже когда смолянам были доступны не все блага цивилизации, к которым мы привыкли теперь, – во времена строительства коммунистического общества, когда люди за идею были готовы на многое, далеко не всех устраивала жизнь без водопровода, канализации, душа, кухни и даже туалета. По сути дом был большим общежитием, где не было квартир как таковых. Люди жили в комнатах без всяких удобств, из коммунальных благ были доступны только электричество, радио и… печка. Даже готовить еду жильцы были вынуждены в общей столовой на первом этаже. Такая вот деревенская жизнь, но в многоэтажке, к тому же без лифта.
Чтобы понять, почему в доме не оказалось удобств, нужно вернуться к 20-м годам прошлого века. Именно тогда началось проектирование дома-коммуны. Здание должно было располагаться на месте нынешней типографии им. Смирнова. По проекту дом должен был состоять из нескольких корпусов, а в инфраструктуру планировалось включить прачечную, детский сад и централизованную столовую. Всё бы хорошо, но строительство здания оценили в миллион рублей – по тем временам огромные деньги. В начале 30-х годов проект направили на согласование в НКВД, а чуть позже передали для проектирования Олегу Вутке. Кстати, в проекте, по которому строили дом, санузлы и лифт всё же были. Но они так и остались на бумаге – то ли денег опять не хватило, то ли сантехнику найти не смогли. Тем не менее есть свидетельства того, что общественные туалеты и душевые всё же были в подвальном этаже.
Почему-то молодёжь думает, что в этом доме никогда никто не жил, но это не так. Последние жильцы покинули дом только в конце 70-х годов. И если после Великой Отечественной войны здание сумели восстановить, то постсоветским властям повторить этот подвиг так и не удалось. После войны дом подлатали и отдали под временное общежитие, однако с условием, что уже к 1957 году всех жильцов должны расселить, а дом снести. Да-да, уже тогда власти понимали ущербность архитектурной конструкции. «Чайник» должен был исчезнуть с лица земли, но был заселён до 70-х годов, когда там случился пожар, фактически уничтоживший всё внутри.
Чтобы спасти дом, власти признали его памятником, однако денег на восстановление получить тогда так и не удалось. В 90-е годы здание было приватизировано буквально за копейки, а потом неоднократно перепродавалось. В последние годы им владеет московская фирма.
Наши дни
Сегодня от дома остался фактически лишь фасад. Большинство перекрытий давно рухнуло от старости. Во всём здании едва ли осталась пара уцелевших этажей, да и те можно назвать этажами лишь условно, ведь они могут провалиться в любой момент. Обвалилась крыша, рядом с лестницей в полу зияют сквозные дыры. Сама лестница пока держится, рухнул лишь один пролёт, но перил здесь давно нет, поэтому в любой момент можно, покачнувшись на сквозняке, вылететь в оконный проём.
Стены исписаны многочисленными граффити: много лет бывший Дом Парижской коммуны был пристанищем для неформальной молодёжи. Одни устраивали здесь посиделки с компанией друзей, романтические вечера, писали стихи вдали от городской суеты. Другие приходили сфотографироваться в живописных развалинах. Третьи пили водку и принимали наркотики. Вот из-за последних как раз и было страшно ходить рядом с «Чайником» в тёмное время суток. Живущие в соседнем общежитии студенты СмолГУ не раз замечали, что вокруг «нехорошего» дома постоянно околачиваются асоциальные личности – от алкоголиков до эксгибиционистов.
Конечно, оставлять дом «в живых» слишком опасно, а отремонтировать не получится. Если уж восстанавливать здание, то сносить и строить заново. Фасад вполне можно повторить: и уникальные зигзаги в отделке, и повторяющие их лестничные пролёты, и витражное окно во всю высоту дома.
Несколько лет назад появились наконец решётки на первых этажах здания. Заметно, что у здания есть хозяин: из дома вынесли всю грязь и обвалившиеся перекрытия, убрали территорию вокруг, спилили старые деревья. Что это – просто приведение собственности в порядок или начало реконструкции – пока понять сложно. Но хочется верить, что найдутся люди, которые не побоятся вложить деньги в восстановление одного из культовых зданий Смоленска.
Фото: Елена НЕДБАЙЛОВА
