40 дней без Михаила Ивашина
Надеюсь, это не запоздалые слова.Я, безусловно, поражён тем, какой сильный отклик вызвало известие о твоём уходе в журналистских кругах Смоленска (хотя и не только Смоленска). Умер не генерал от журналистики – умер любимый многими человек. Что редкость для нашей профессии. В смысле – любимый.
Не могу не подивиться тому, что при всех симпатиях друзей и подруг ты никогда не возвращался в те СМИ, которые фактически создал или где ярко работал (по-другому не умел). Не берусь судить почему.
Твой уход – это предупреждение всем нам: уж если такие уходят без времени, энергичные и креативные, то чего уж говорить о прочих… Меньше кофе, больше спать по ночам. Никаких сигарет на крыльце!
Твоя смерть должна многому научить. Благодарности за каждый прожитый день, самоотдаче (эвон ты сколько успел!), сиюминутности – не откладывать на завтра те слова, которые давно пора было сказать ещё вчера. Главное – и невыполнимое – беречь друг друга, независимо от степени таланта и вероисповедания. Не делить людей на своих и чужих, поскольку главная новость о тебе, грохнувшая одним субботним утром, неприятно поразила и всех твоих недоброжелателей: как же так?!.
Разговариваю с людьми театра и убеждаюсь в том, насколько профессия главного редактора сродни профессии главного режиссёра. Есть коллектив – одарённых, наблюдательных и не очень добрых людей. Нужно увлечь их за собой, железной рукой отсекать лишнее: нет требований – нет результата! Проявлять восприимчивость, такт, высочайшую работоспособность, здравый смысл и вкус – каждый рабочий день, с 9 до 18, а лучше – и позже. Уживаться с собственной семьёй, у которой тоже – одна жизнь, как и у всех нас.
Думаю, можно спорить о результатах тобою сделанного, но организатором ты был незаурядным. Это знают все, кто оплакивал тебя. У каждого из нас остались памятные уроки, тобою преподанные. Здесь их и не перечислить.
Кстати, то, что у меня появилась эта колонка, – исключительно твоя заслуга. Я помалкивал при тебе, а вот сейчас хочу сказать: спасибо! Ты делал мне авансы, которых я, возможно, и не заслуживал. Ты старался зажечь меня, и не твоя вина, что я оказался не настолько горюч… Ты знаешь, о чём я.
Из самых сильных впечатлений – это когда одним из тяжелейших понедельничных вечеров, после многочасовой сдачи газеты в печать, ты отпустил изнемогших сотрудников, мечтающих о подушке, вернулся в свой кабинет и снова разложил вокруг себя свёрстанные полосы – посмотреть на результат, подумать, найти и оценить резервы.
Не могу сказать, что я по тебе скучаю: без тебя как-то спокойнее, тише, проще. И гаже. В этой гадости, в этой тине и пребываю. Надеюсь, недолго осталось.
Mercy, mercy Mr. Percy
There ain"t nothing back in Jersey?..
