Для нас ценно то, что Конёнков – наш и у нас!
Для Смоленской области 2023-й – год двух больших юбилеев: 1160-летия столицы региона и 80-летия освобождения Смоленщины от немецко-фашистских захватчиков. На фоне двух этих дат немного теряются другие юбилеи, которые при этом имеют самое непосредственное отношение к нашей области, её истории и культуре. Например, 50 лет назад – в апреле и сентябре 1973 года – открылись два музея: скульптуры С.Т. Конёнкова и «Смоленщина в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.».
К созданию первого из них, напомним, был напрямую причастен сам скульптор: Сергей Тимофеевич хотел, чтобы на малой родине было большое собрание его работ, и стал инициатором открытия музея. Более того – он сам выбрал для него здание. В 1980 году в музей скульптуры С.Т. Конёнкова пришла работать наша собеседница, ныне – директор Смоленского государственного музея-заповедника Тамара ОРЛОВА. Мы побеседовали о её первых днях в музее, разных ипостасях Сергея Тимофеевича, отношении к творчеству и современной деятельности посвящённого ему учреждения.
Два музея в России
– Тамара Васильевна, Сергей Тимофеевич Конёнков, на ваш взгляд, гигант?
– Да, и не только на мой. Он был гигантом.
– Сколько в России вообще музеев, посвящённых творчеству Конёнкова?
– Два. Мемориальный музей «Творческая мастерская С.Т. Конёнкова» на Тверском бульваре в Москве и наш музей скульптуры.
– Если бы в названии нашего музея не было слова «скульптуры», он был бы другим? Или это некая формальность в названии?
– Я думаю, что в некотором роде это формальность, потому что он не только скульптурой занимался. Но так исторически повелось.
– В экспозиции уделяется какое-то место жизни Сергея Тимофеевича Конёнкова, скажем так, вне творчества?
– Нет, у нас представлены только скульптуры.
О времени и оценке личности
– Тамара Васильевна, вы пришли в музей сразу после института, в 1980 году…
– Да, я окончила художественно-графический факультет, у меня был свободный диплом, и когда я пришла в музей-заповедник, мне сказали, что есть место экскурсовода в музее скульптуры Конёнкова. А в отделе кадров добавили: «Ты идёшь в лучший музей».
– Но где живопись, а где – экскурсовод?
– Скажу так: моё образование помогает мне иначе видеть произведения искусства. И, кстати, нынешний руководитель музея скульптуры Сергея Тимофеевича Конёнкова – Екатерина Александровна Сергеева – тоже выпускница худграфа.
Всегда нужно правильно оценить себя, свои силы и сделать выбор в пользу чего-то. Окончив институт, я поняла, что не смогу работать в школе, потому что иначе у меня рухнет всё дома… И вот мне сказали, что я иду в лучший музей – это было сказано о коллективе, который тогда в нём работал. Я очень многому научилась у своих коллег, хотя между ними и мной была существенная разница: все они были филологами и работали, скажем так, описательно: как прекрасно, красиво и так далее… А наше образование, повторюсь, позволяет по-другому смотреть на искусство, видеть его корни.
– Когда вы пришли работать в музей, он не показался вам несколько ограниченным учреждением: мономузей – Конёнков, и всё?
– Нет, не показалось по одной простой причине. Когда ты приходишь в такой монографический музей, ты, конечно, сначала начинаешь заниматься изучением этой личности. Но ведь эта личность не была в вакууме. И ты начинаешь изучать, кто окружал этого человека, с кем он дружил, кто на него оказал влияние, а на кого он оказал влияние. Начинаешь изучать огромное количество мемуарной литературы того времени. То есть это очень интересно!
– Можно ли на какой-то стадии этого изучения сказать: «Я про Конёнкова знаю всё»?
– Нет, никогда. Как и про любого художника. Хотя я считаю, что нужно разделять Сергея Тимофеевича Конёнкова как человека и как скульптора, но и это тоже можно сказать практически о каждом художнике.
– Но это же два абсолютно разных подхода к изучению творчества?
– И это два совершенно разных человека. Потому что бытовые привычки – это одно, а творческий потенциал – всё-таки другое. Это то, что просто невозможно объяснить. Вы спросили, велик ли Конёнков. Да, на самом деле велик.
– В двух ипостасях?
– Человеческую сторону мы рассматривать не будем, остановимся на его творчестве. В восьмидесятые годы, когда я начинала работать в музее, было очень модно сравнивать Сергея Тимофеевича и Степана Дмитриевича Эрьзю (С.Д. Эрьзя (настоящая фамилия Нефёдов) – советский скульптор, художник, представитель стиля «модерн»), поскольку они примерно в одно время вернулись из Америки. Я никоим образом не хочу обидеть этого художника, но он Конёнкову уступает по масштабу, свободе мысли, творческого выражения. Всё-таки Конёнков в скульптуре – как живописец, и он никогда никому не подражал, что очень большая редкость. Он мог впитывать традиции, которые существовали в скульптуре, но при этом он узнаваем. Я очень много езжу по музеям, и нет практически ни одной художественной экспозиции, в которой не было бы Конёнкова. И я его узнаю, как только вхожу в зал, даже если он стоит где-то в его глубине.
– По дереву или независимо от материала?
– Независимо от материала, хотя дерево – его любимый материал.
Я считаю, что должно ещё какое-то время пройти, чтобы на самом деле о Конёнкове говорили как о по-настоящему великом художнике. Люди никогда не готовы поставить своего современника на пьедестал!
Коллекция Конёнкова – счастье для Смоленска
– Вредит ли знание разных сторон, ипостасей человека осмыслению его творчества? И нужно ли нам сознательно заниматься изучением этих сторон?
– Нет, не вредит. А что касается второго вопроса, то я думаю, что это не всегда обязательно и не каждому нужно. Мне как профессионалу, конечно, интересен круг общения личности, его интересы…
– То есть вы всё-таки стоите на той точке зрения, что творчество – это творчество, и, изучая какое-то произведение, не нужно протягивать ниточки к каким-то периодам жизни, в которые оно было создано?
– Нет. Это исключительно мой взгляд, пусть и достаточно резкий, но это к творчеству не имеет никакого отношения! Если я слушаю рассказ о том, что привело художника к созданию той или иной работы, значит, там нет художника. Там есть художественный рассказ о том, как в творческих муках рождалось то или иное произведение…
– Как говорил Вадим Соломонович Баевский, о чём думал художник в момент создания произведения, не знает никто, иногда и он сам...
– Именно этими словами я и хотела закончить! Это именно так. Когда вы пишете статью, вы можете до какой-то степени зафиксировать понимание того, какое слово выбрать, чтобы оно не мешало другому, где поставить запятую, чтобы получилась красивая фраза, и так получается красивая, но холодная фраза. А ещё вы можете писать сердцем – не придавая ничему значения, а потом перечитаете и скажете: «Какую глупость я написал, дай-ка переделаю».
Здесь есть что анализировать, но чем отличается действительно большой художник от огромного количества хороших художников? Тем, что у него всегда есть свой художественный почерк. Ты всегда вычленишь этого автора независимо от того, где висит работа или стоит скульптура, потому что этот почерк узнаваем.
– Сейчас мы говорим о Конёнкове?
– Да, мы говорим о нём, и я скажу: это счастье, что в Смоленске есть коллекция скульптур Сергея Тимофеевича Конёнкова!
– Их количество приближается к сотне, насколько я помню?
– Да, вы правы. Если кратко вспомнить историю, Сергей Тимофеевич ведь смоленский – он из деревни Караковичи под Рославлем, и он, уже будучи в годах, приезжал в Смоленск. Последний раз он был у нас в 1969 году – за два года до смерти. Он вообще-то и умирать не собирался! Он собирался приехать на открытие своего музея – к своему столетию: он умер в 1971 году, на 98-м году жизни, а музей открыли в 1973 году. Он сам выбрал это здание для своего музея, часть скульптур передал в него сразу, потом собрание ещё пополнялось, и я, конечно, считаю, что для нас большая удача иметь такой музей. Ведь в таком виде, как у нас, музеев скульптуры больше нет нигде. Есть музеи-квартиры, музеи-мастерские – Голубкиной, Церетели, Эрьзи… Но для нас ценно то, что Конёнков – наш и у нас! А вообще, кульминация – это его автопортрет, бюст, который находится на пересечении улиц Конёнкова и Пржевальского. Он прекрасный!
Для многих скульпторов Конёнков может быть образцом разнообразия тем. Ему всё было интересно, и при этом он всегда продвигал линию духовности в творчестве, невзирая на время, в которое он работал. Его всегда привлекали личности, причём связанные с любыми сферами жизни человека, и не случайно у него так много портретов выдающихся людей: художники, учёные… И всегда прослеживается линия духовности. Возьмём, например, замечательную работу, созданную им в Америке в 1933 году, – «Сын человеческий». Это голова Христа, выполненная из мрамора. А «Пророк»!..
Фильтр в музее должен быть
– Тамара Васильевна, давайте вернёмся к музею. Он открылся не так давно, после небольшой паузы в работе. Чем она была вызвана?
– У нас завершился ремонт, но всерьёз в музее практически ничего не изменилось. Мы сумели починить крышу, сделать небольшой косметический ремонт в залах, заменить освещение. Там стало очень хорошо.
– Музей скульптуры Сергея Тимофеевича Конёнкова, и это замечают многие, стал особой точкой притяжения: в нём и спектакли проходили, и другие мероприятия. С чем это связано? С политикой именно этого музея или вашей политикой – руководителя всей этой огромной структуры?
– Скромно скажу: я не мешала. Я хочу сказать, что новые возможности у музея Конёнкова открылись с той поры, когда улица Маяковского стала пешеходной. Когда ты раньше шёл по этой улице, по всей её длине, иногда прямо на тротуарах, стояли машины, на которых люди приезжали на работу. Дорогу не перейти, в музей не войти, всё в суматохе. А теперь это зона отдыха, и я считаю, что большая заслуга сотрудников музея в том, что они моментально воспользовались такими благоприятными обстоятельствами. В музее-заповеднике никто и никогда не ставил запреты на что-то новое и интересное, потому что существуют разные творческие точки зрения. Главное – чтобы они не противоречили общепринятым морально-нравственным нормам, потому что музей всё-таки должен быть площадкой для созидания, развития творческих начал. Это может быть всё что угодно: события «Музейной ночи» и «Ночи искусств», какие-то ещё мероприятия, включая традиционные, например, лепку из глины – такие мастер-классы проводятся в музее скульптуры Сергея Тимофеевича Конёнкова.
– То есть здесь само пространство способствует тому, что в него приходят и представители неформальных течений?
– И то, что там обновилась команда: в музей пришли молодые амбициозные сотрудники, которые тоже всему открыты. У них высокий уровень культуры, они понимают, что хорошо и что плохо, что будет интересно, что нет, и поэтому там так всё удачно складывается.
– Но определённый фильтр всё-таки должен быть?
– Обязательно! Без этого нельзя, иначе что это за музей? Культурное учреждение должно быть в своём роде эталоном, камертоном, который задаёт нам те или иные модели – в творчестве, искусстве, жизни…
Много интересного, но мало литературы
– Тамара Васильевна, музею Конёнкова хватает помещений?
– Я могу скромно сказать, что да, хватает, но на самом деле у нас для всех не хватает места.
– А работы Сергея Тимофеевича есть в запасниках музея?
– Конечно! Но в запасниках находятся в основном его гипсы. Гипс – это в основном промежуточный материал, но иногда бывает и конечным: у нас в экспозиции есть и гипсовые работы. Но, в принципе, это промежуточный материал, после которого уже идёт отлив скульптуры в бронзе. Нам для всего мало места, особенно для хранения.
– Есть ли какая-то одна книга, где можно прочитать о Конёнкове всё, во всех его ипостасях? Или её еще нужно готовить?
– Есть одна-единственная книга, написанная самим Сергеем Тимофеевичем, – воспоминания «Мой век». Про него вообще очень мало литературы.
– А в серии «Жизнь замечательных людей», например, ничего не выходило?
– Нет. Мы к юбилею Сергея Тимофеевича – в следующем году исполняется 150 лет со дня его рождения – планируем выпустить музейный каталог, который будет очень интересным, хотя это будет научное издание. Мы раскопали такое количество фактов… И в каталоге будет представлено много интересного из того, что мы храним, но никогда не показываем. Да, в будущем году у нас много юбилеев, но я надеюсь, мы успеем. Если уж мы спустя сто лет «Русскую старину» открыли, то почему мы не сможем и Конёнкова открыть?..
Справка «СГ»
Сергей Тимофеевич Конёнков – выдающийся скульптор современности, народный художник СССР (1958 г.), действительный член Академии художеств СССР (1954 г.), лауреат Государственной премии (1951 г.) и Ленинской премии (1957 г.). Герой Социалистического Труда (1964 г.), автор более 700 скульптур, находящихся в 40 музеях нашей страны и во многих зарубежных музеях.
Сергей Тимофеевич родился 28 июня 1871 года в деревне Караковичи Ельнинского уезда Смоленской губернии в крестьянской семье. Учился в Рославльской гимназии, Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в Высшем художественном училище при Академии художеств в Петербурге. С 1902 года жил и работал в Москве, принимал участие в революционных событиях 1905 года, создал серию произведений, посвящённых событиям того времени.
За заслуги в области скульптуры избран действительным членом Императорской Академии художеств (1916 г.). В 1917–1918 годах возглавляет московский Союз скульпторов-художников, участвует в осуществлении ленинского плана монументальной пропаганды. С 1924 по 1945 год живёт и работает в США, затем возвращается в СССР, работает в Москве.
Жизнь Сергея Тимофеевича Конёнкова тесно связана со Смоленской областью: он переписывался с односельчанами, помогал им восстанавливать разрушенные войной дома. Конёнков бывал и в Караковичах, и в Смоленске. В 1964 году ему присвоено звание «Почетный гражданин города Смоленска», именем скульптора названа одна из центральных улиц города.
Умер 9 октября 1971 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.
Музей скульптуры С.Т. Конёнкова (ул. Маяковского, д. 7) открылся в Смоленске 30 апреля 1973 года по инициативе самого скульптора. Здание, которое для музея выбрал Сергей Тимофеевич, было построено в последней четверти XIX века для нужд Смоленского отделения Государственного банка.
Для будущего музея Конёнков передал 41 произведение из своей мастерской в Москве. «Дорогим землякам дарю своё искусство» – так он написал по этому поводу. Затем экспозиция музея пополнилась работами, переданными из Министерства культуры РСФСР и СССР, из Третьяковской галереи, музеев ряда городов нашей страны и частных собраний. На сегодняшний день в коллекции насчитывается более 90 уникальных работ.
Музей открыт ежедневно с 10:00 до 18:00 (по пятницам до 17:00), выходной день – понедельник, санитарный день – последняя среда месяца.
Ремонтные работы в музее скульптуры С.Т. Конёнкова финансировались из двух источников.
Из областного бюджета было выделено 300 тысяч рублей, которые направили на ремонт крыши музея и фондохранилища скульптуры, находящегося во дворе, а также фасадов фондохранилища.
Из средств музея было выделено ещё 300 тысяч рублей, что позволило заменить освещение на втором этаже, а также выполнить косметический ремонт экспозиционного зала, кабинета научных сотрудников, лестницы.
Во второй половине ноября планируется заменить систему освещения в экспозиционном зале первого этажа.
Следите за новостями в телеграм-канале SMOLGAZETA.RU
Фото: Дарья ШИТОВА, Смоленский государственный музей-заповедник
Юрий Семченков
