Вера даёт счастье

Новости

9 августа 2023 года в 11:22

Гостями очередной программы, вышедшей в эфире радиостанции «Смоленская Весна» в рамках информационно-просветительского проекта «Семейный альбом», стали Алексей и Юлия СИНИЦЫНЫ. Алексей Петрович и Юлия Викторовна – родители девятерых детей, и речь в студии шла о воспитании и образовании, вере и отношении людей к членам большой семьи. Начался разговор, что уже традиционно, с вопроса о том, как сложилась православная семья Синицыных.

А. С.: – Зачастую людей к православию приводят какие-то скорби, жизненные трудности и испытания. В нашем случае это было не так, мы просто созрели в определённый момент. У нас были друзья, с которыми случились чудесные, назовём их так, события. Они поделились с нами этими событиями, чем вызвали у нас интерес, и мы постепенно стали воцерковлённой семьёй. До брака мы воцерковлены не были, более того, я, например, рос в атеистической семье. Родители мои неверующие: мать была председателем горисполкома, отец – председателем районного земельного комитета, то есть они были во власти, хотя в партии не состояли.

Ю. С.: – У нас семья была наполовину верующая, всех моих сестёр и брата крестили в младенчестве. Бабушка, когда мы приезжали к ней летом на каникулы, водила нас в храм, мы причащались в детстве, то есть у меня соприкосновение с храмом и причастием было. Потом, уже во взрослой жизни, я предлагала мужу обвенчаться, но не понимала глубокого смысла этого таинства, что оно вообще значит и для чего нужно в семье. Просто я душой чувствовала, что нашей семье это необходимо.

Таинство крещения – как присяга

– Алексей Петрович, вы к православию пришли уже в зрелом возрасте. Как строился этот путь – через какие-то книги, беседы с кем-то? Как с нуля дойти до самой глубокой веры?

А. С.: – Наверное, это всё-таки какой-то промысел Божий, и он есть в каждом человеке. Я крестился в семнадцать лет – нужно было сделать какой-то праздник себе, и мне предложили покреститься. Тогда я воспринял это как формальность.

Крещение – это когда в человеке появляется семя, которое в дальнейшем начинает возрастать и приносить плоды. И дальше очень важно встретить на своём жизненном пути людей, которых тебе пошлёт Господь, главное – вовремя их разглядеть. В моей жизни такие люди были. Один из них – тот, кто привёл меня к вере, – рассказал о переменах, которые произошли в его жизни после того, как он пришёл в храм. Это был очень мужественный, сильный человек, постарше меня, я сразу поверил ему – человеку, который никогда меня не подводил и никогда не врал. Я пошёл по его стопам.

А в дальнейшем нужно встретить хорошего духовника, настоящей веры, потому что и среди клира есть разные люди: некоторые из них просто находятся на работе, и душа это чувствует. Но когда ты видишь человека настоящего, который всю свою жизнь посвятил Богу, в настоящем монашестве бросил всё, ты понимаешь, что каждое слово, которое он произносит, есть слово истины. Оно не просто действует на разум, оно касается сердца. И когда такой духовник начинает за тебя молиться, идёт взращивание духовной личности.

– Мы не так давно беседовали с архимандритом Антонием, настоятелем Свято-Троицкого Болдина мужского монастыря, и он говорил как раз о такой ситуации. Он сказал, что если вы чувствуете, что батюшка «не ваш», нет ничего страшного в том, чтобы поменять приход, чтобы найти своего человека, которому ты будешь доверять во всём, не только в вопросах религии. Вам сразу посчастливилось найти такого человека?

А. С.: – Да, такого человека я нашёл довольно быстро, а с архимандритом Антонием связана интересная история из моей жизни.

Мы тогда жили в Сычёвском районе, а он был там настоятелем храма. Мне было семь лет, и был я убеждённым атеистом. Мы с ребятами бегали вокруг храма, и вдруг выходит оттуда бабушка и говорит, что нас к себе приглашает батюшка. Мы втроём вошли в храм, и там был архимандрит Антоний – я уже потом узнал, что это был именно он. Он завёл нас в алтарь и почему-то именно мне дал кадило и стал учить меня.

Из всех троих только я был некрещёный, и как он это прозрел? Но из всех этих ребят глубоко верующим являюсь только я.

– Когда ваша семья пошла по дороге православия, вы как-то договаривались о том, что теперь будете жить по-другому? Или, может быть, ваш быт как-то изменился?

А. С.: – Мы стали соблюдать посты и ограничения, связанные, например, с просмотром развлекательного контента. У нас сразу изменился круг общения…

Ю. С.: – У нас до венчания были одни друзья, после венчания – другие. Они отсеялись сами по себе: может быть, неверующие семьи, которые нас не совсем понимали, а кто-то даже говорил, что мы помешались на вере.

А. С.: – Как говорят: «Слышали, Алексей пить и курить бросил, значит, дурачок», – сразу диагноз ставят, а если человек перестал ругаться матом, стал ходить в храм, то и разговаривать с таким фанатиком не о чем. А при чём здесь фанатизм, если даже мы, воцерковлённые, не делаем половины того, что должны делать? Таинство крещения – как присяга: «я, такой-то, вступая в ряды Вооружённых сил, торжественно клянусь...», а дальше идёт перечень, что ты должен делать и чего мы, да и не только мы, никто на земле не делает, только святые отцы, может быть. Но мы до их уровня недотягиваем.

На примере родителей

– Когда ваша вера, скажем там, стала оформленной, у вас уже были дети?

Ю. С.: – Да, у нас уже было два сына. Когда мы повенчались, старшему сыну было семь лет, младшему – годик. Самые сильные и благодатные годы были, когда я стала воцерковляться: у нас родился третий сын, ну и дальше посыпались детки, уже в православной семье.

– Было бы у вас так много детей, если бы вы были неверующими?

А. С.: – Нет, конечно.

Первое, что ты начинаешь понимать, что в этой жизни всё устроено по промыслу свыше. От человека зависит многое на земле, он сам творец своего счастья, но промысел Божий есть о каждом человеке, как и о мире в целом. Если бы существование мира зависело от человека, мира не было бы уже давно! Понятно, что он управляется свыше, и как люди могут вмешиваться в такой серьёзный процесс?

Сколько Господь даёт человеку детей, столько он и должен рожать, а Господь всё остальное сделает за него, потому что, если Бог даёт человеку ребёнка, Он уже подумал о нём. Посмотрите на семечко от яблоньки – оно ведь маленькое, но в нём столько всего заложено! Каким оно будет, как будет меняться, как будет расти – и всё это заложено в нём без всякого компьютера. Но нельзя сказать, что это случайность. Господь обо всём подумал, всё предусмотрел. Конечно же, мы должны верить, и всё остальное управится.

– Приходилось ли вам сталкиваться с непониманием того, что у вас так много детей? Как вы это воспринимали?

Ю. С.: – Я в основном встречалась с людьми, которые не осуждали. Они, наоборот, жалели меня. Говорили: «Как ты справляешься? Это сколько же надо сил, здоровья!» Я отвечала: «Дети помогают». Старшие за младшими следят, и я могу спокойно оставить старшего присмотреть за младшими: он и соску подаст, и пелёнки погладит, и чем-то ещё поможет. Чаю даже маме сделает, когда мама кормит ребёнка или каким-то другим делом занимается. В этом у нас проблем нет. Здоровья, конечно, с каждым ребёнком остаётся всё меньше. Но это во многом зависит от мамы: нужно больше уделять времени себе, своему здоровью, и если пошли какие-то неполадки, вовремя лечиться, принимать витамины. Я считаю, что всё это можно регулировать даже с большим количеством детей.

– Есть такая шутка, что после пяти уже всё равно сколько. Правда или нет?

А.С.: – Доля правды в этом есть, но, с другой стороны, могу сказать, что я был довольно чёрствым человеком и только после третьего, а может быть, после четвёртого ребёнка по-настоящему ощутил себя отцом. Количество любви возрастает, оно должно быть таким, чтобы хватало на каждого, – Господь здесь тоже всё управит.

– Ваши взрослые дети, у которых уже есть свои дети, воцерковлены? Они сохранили всё, что было вложено в них?

А. С.: – Да. Старший сын ходит в храм. Его супруга – из неверующей семьи, но она в данный момент работает в епархии, и волей-неволей ей приходится воцерковляться. Брак у них венчанный – это было жёстко и категорично с нашей стороны. Постепенно она тоже воцерковляется, в храм они ходят, детей причащают.

– Вы своим детям прививали веру только на личном примере, а они смотрели и сами волей-неволей втягивались? Или же сознательно давали читать им какие-то книги, начиная с детской Библии?

Ю. С.: – В основном это, конечно, пример родителей. Это жизнь, и родители живут этой жизнью, и дети живут в этом же русле. Идём в храм всей семьёй, всей семьёй читаем Евангелие, какие-то праздники отмечаем вместе в храме, причащаемся все вместе, дети понимают, что с определённого возраста нужно держать пост. Это непосредственно то, что дети берут из семьи. Но и целенаправленно тоже нужно уделять время и давать какие-то книги, проводить беседы, потому что у ребёнка возникает очень много вопросов на этом пути. Детям помогает и отвечает на все их вопросы папа, и я всегда, когда у меня возникают вопросы, обращаюсь к мужу, потому что он лучше всех понимает все мои проблемы, мои болячки и может ответить на любой наш вопрос.

– Эти знания приходят традиционным способом – через книги, труды святых отцов – или это мудрость, выработанная жизнью, ваш собственный опыт?

А. С.: – Я профессиональный юрист, и не просто юрист, а юрист православный, причём православный по убеждениям. Я часто встречаюсь с коллегами, которых вижу в храме, но могу сказать, что они не являются православными юристами. Потому что в храме он православный, а вышел за ворота – и ему уже без разницы, кого защищать. Когда я беру клиента, я прежде всего оцениваю его правоту перед Богом. Если он перед Богом прав, я буду его защищать, даже если перспективы нет. Профессия, конечно, влияет. Когда-то я ложился и вставал с книжкой по юриспруденции, а когда у меня был свой бизнес, я ложился и вставал с книжкой по бизнесу, которую чередовал с книжкой по юриспруденции. Но с тех пор как я пришёл в православие, я всё своё свободное время стараюсь тратить на чтение духовной литературы и черпать оттуда знания. Жалею только о том, что мало времени: было бы больше, больше бы его уделял этому.