Исторические находки «Смоленской старины»
Библиотека Мурзакевича
Краеведческий альманах «Смоленская старина» издаётся с 2018 года при поддержке областной администрации и Фонда президентских грантов.
– Мы выпустили уже пять сборников, – говорит заместитель председателя Смоленского областного краеведческого общества Надежда ДЕВЕРИЛИНА. – В каждом из них публикуются интересные материалы, посвящённые великим землякам, памятным событиям, жизни в дворянских усадьбах, истории храмов и так далее. Все альманахи есть в библиотеках области, где они пользуются спросом у тех, кому интересна история родной земли.
Новый сборник – не исключение. Здесь также немало интересных исторических документов, краеведческих находок и исследований. Интригующе звучат уже названия некоторых материалов: «Неизвестный автограф Н.А. Мурзакевича…», «Василий Павлович Щербов против Наполеона», «Шотландское наследство Якова Лесли»…
Отрывает альманах публикация Натальи Никитиной «Неизвестный автограф Н.А. Мурзакевича: список книг из библиотеки первого смоленского историка». В нём автор на основе не введённых в широкий научный оборот документов открывает «неизвестные страницы истории смоленской повседневности в эпоху Отечественной войны 1812 года».
– История повседневности в эпоху Отечественной войны 1812 года является малоисследованным вопросом исторической науки, – считает кандидат исторических наук, доцент СмолГУ Наталья НИКИТИНА. – Получить какие-либо сведения об этом достаточно сложно, поскольку горожане оставили мало источников (воспоминаний, мемуаров, писем и так далее), которые могли бы содержать данные об их повседневной жизни в экстремальную эпоху. К тому же в исследовании смоленских реалий этого периода возникает ещё одна проблема: архивы и документы сгорели в пожарах 1812 года и практически не поддаются учёту и анализу.
Основным источником, на который автор ссылается в своих исследованиях, стали прошения смоленских обывателей в благотворительную общественную организацию «Сословие призрения разорённых от неприятеля в 1812 году».
– Были изучены более пятисот прошений представителей разных сословий: дворянства, чиновничества, купечества, мещанства, жён священнослужителей, – продолжает Наталья Никитина. – Прежде всего, нас интересовала сохранность личных библиотек смолян, что в то время было не редкостью. Дело в том, что в городе была типография карачевского купца Ивана Яковлевича Сытина. Она не только печатала книги для столичных жителей, но через книжную лавку снабжала ими и смолян. Несомненная научная удача – находка списка названий книг из библиотеки священника Никифора Адриановича Мурзакевича, составленного им собственноручно в конце1812 года.
Исторический «висяк»
Публикация главного специалиста Государственного архива Смоленской области Ирины ЛЫШКОВСКОЙ «Из истории Смоленской прокуратуры» посвящена 300-летию создания органов прокурорского надзора в России.
– Прокурорский надзор в восемнадцатом веке исходил в основном из центра, – поясняет автор. – Из столицы присылался указ и по нему начинали действовать местные органы власти. Стряпчие выезжали на место, разбирались, проводили расследования, но окончательное решение по делу принималось опять же в центре. И благодаря тому, что все материалы отправлялись туда, они сохранились. И мы по ним можем узнать немало подробностей как о тех, кто стоял на страже закона, так и о тех, кто находился по другую сторону.
В своей публикации Ирина Лышковская приводит несколько конкретных дел, открытых в Смоленской губернии. И одно из них – дело о дворовых людях помещицы Назарьевой – «вполне можно отнести к отголоскам восстания под предводительством Емельяна Пугачёва».
– Как ни была далека Смоленская губерния от эпицентра крестьянской войны, а отголоски её докатились и до нашей земли, – продолжает Ирина Лышковская. – Помещица Назарьева и сестра её майорша Воинова с детьми были повешены. В качестве пособников в злодеянии обвинялись крепостные Никитин и Харитонов. Однако проведённое расследование установило их невиновность, и люди были оправданы. Меня лично поразил такой индивидуальный подход даже к крепостным, которые были практически бесправны.
Довольно громким было дело статского советника Чашникова, чьё имение находилось в сельце Зыколино Смоленского уезда. Он подозревался в изготовлении фальшивых купюр. Однако уголовных дел стряпчий Иван Панов, выезжавший на место, никаких улик не обнаружил – скорее всего, по причине растерянности перед высоким статусом подозреваемого.
Но дело это несколько лет было на контроле у министра юстиции Дмитриева. И его не удовлетворил рапорт Панова, больше похожий на сочинение школьника. Тогда он пишет Смоленскому гражданскому губернатору барону Ашу, что если у того нет чиновников, которые могут повести «основательнейшее и дальновиднейшее исследование», то ему следует самому отправиться на место.
Впрочем, дело тогда так и не было раскрыто, а его фигурант за недоказанностью преступлений был оставлен под наблюдением.
Дела купеческие
Ирина Лышковская – автор ещё одной публикации, вошедшей в новый альманах. Ею подготовлен «Обзор документов государственного архива Смоленской области о войне 1812 года».
– Когда говорят о войне 1812 года, то, как правило, интересуются ходом боевых действий. Здесь же приводятся документы, в которых можно найти любопытные факты, касающиеся обычных смолян: как они пережили войну, как сопротивлялись захватчикам, как возрождали город после ухода наполеоновских войск.
30 августа 1814 года император Александр I подписывает манифест «Об учреждении крестов для духовенства, а для воинства, дворянства и купечества медалей и о разных льготах и милостях». В нём, в частности, провозглашалось, что бронзовой медалью на ленте ордена Святой Анны будут награждены те из купцов, которые пожертвовали на военные нужды не менее десятой части капитала или содержали в собственном доме раненых офицеров и солдат.
Однако большинство финансовых документов, подтверждающих пожертвования смолян, сгорели в пожаре 1812 года. Поэтому было принято решение взять от каждого из купцов письменные показания, заверенные тремя свидетелями. И уже на основании этих показаний были составлены подробные списки с указанием всех добрых дел.
– Лука Осипович Квицинский в 1812 году был купцом третьей гильдии. В августе по предписанию Главнокомандующего армией фельдмаршала князя Барклая-де-Толли он участвовал в организации и проведении сбора провианта и фуража. В его доме квартировали штаб- и обер-офицеры российской армии. А во время сражения Лука Осипович, имевший солидные запасы кизлярской водки, подбадривал ею казаков, о чём дано было ему свидетельство, подписанное генералом Платовым.
Ещё два купца, Павел Петрович Головкин и Ларион Фёдорович Малкин, обязались по контракту содержать военный госпиталь на 300 человек. Но действительность внесла свои коррективы, и в госпитале нашли помощь и пропитание более тысячи человек. Кроме того, оба размещали раненых и в собственных домах, обеспечивая их всем необходимым.
– Таких примеров можно привести много. В примечании к списку, предоставленному Смоленскому гражданскому губернатору, городской голова Иван Васильевич Филимонов писал: «Все без изъятия купцы и мещане оказали отличные заслуги различными исполнениями поручений военных начальников, оказали также отличное усердие в верности и любви к Отечеству…». Кстати, благодаря самому Филимонову, его деятельности по сбору информации о смоленских купцах и бережному отношению к собранному материалу, мы сегодня имеем возможность узнать о лепте, внесённой ими в общую победу в 1812 году.
Невезучий наследник
Публикация «Шотландское наследство Якова Лесли» исследователя этого рода Ольги ЛЕСЛИ из Москвы – почти детективная история. Главное действующее лицо её, Яков Михайлович Лесли, – потомок Авраама Ильича, ставшего основоположником русской ветви старинного шотландского клана.
– Авраам Лесли был младшим сыном английского баронета, – рассказывает Ольга Лесли. – Когда его отец умер, родовые богатства и титул перешли к старшему брату, а юноша уехал в Россию и затерялся на чужбине. Было это в начале семнадцатого века, так что к концу девятнадцатого, когда всё случилось, семь поколений потомков этого юноши давно считали себя русскими, воспитывались в православии, верой и правдой служили своему новому Отечеству.
В 1887 году Яков Лесли получает из Англии известие о прекращении старшей линии рода. Таким образом он становится наследником сказочного богатство в 10 миллионов фунтов стерлингов (по курсу того времени это 120 миллионов рублей), а также имений, дворцов, титулов и так далее. Впрочем, как сообщает «Смоленский вестник», «Лесли настолько любит Россию, ставшую для него случайной родиной, что его не прельщает ни пэрство, ни красная мантия в палате лордов, ни великолепные замки, и он решил хлопотать о реализации недвижимой собственности».
К сожалению, дело о наследстве растянулось почти на десять лет и потребовало значительных вложений. Баснословные богатства Яков Лесли так и не получил и в 1900 году «из-за пошатнувшихся дел» покончил жизнь самоубийством.
Ольга Суркова
