Николай Парасич: с верой в театр
Беседа «по итогам сезона» быстро переросла в эмоциональный диалог о судьбе Камерного театра и его актёров. Наш собеседник – художественный руководитель Смоленского камерного театра, кавалер ордена Дружбы, заслуженный артист России Николай Парасич.Нужен ли театр стране?
- Я в конце апреля был на всероссийском театральном форуме в Москве. Он назывался «Театр: время перемен», и проводил его Союз театральных деятелей. Со всей страны съехались режиссёры, художественные руководители, директора театров и рассмотрели вопрос, что делается с театром в России. Знаете, о чём говорили на форуме? Власть – в том числе и президент, и премьер – говорят хорошие слова по поводу культуры, в частности – развития театров, а на самом деле ситуация всё сложней и сложней. Вот посмотрите, в решении форума так и написано: «В театральном сообществе, и в столицах, и во всех ближних и дальних краях страны, царит атмосфера недоверия к решениям власти и неуверенности в завтрашнем дне».
Почему? Государство сбросило с себя заботу о культуре, передавая её на региональный уровень. Закона о культуре, о театре в частности, нет, и на местах всё зависит от тех людей, которые находятся у руля. Состояние театров соответствует тому, как они понимают культуру и считают возможным заботиться о ней. Кроме того, у регионов совершенно неравные возможности – они живут по-разному. Я встречаюсь с коллегами, и некоторые мне говорят: «Я актёрам меньше 20 тысяч не плачу!» А у нас настолько маленькие зарплаты в театре, что это просто неприлично. Если молодой артист придёт сейчас ко мне в Камерный, он будет получать шесть – семь тысяч. И это – для молодого человека, у которого есть сила, энергия, талант и здоровье!.. У нас заслуженная артистка России получает всего тысяч девять – со всеми доплатами и надбавками. Понимаете, какое расслоение?!.. Я вижу, что страна пробудилась, и во главу угла поставлен Золотой Телец! У нас сейчас деньги решают всё! У нас всё перекошено, и уповать можно только на людей, которые без театра жить не могут. А их очень и очень мало.
- Я, безусловно, на стороне театра, однако не могу не спросить вот о чём. Фёдор Михайлович Достоевский сформулировал страшную максиму: чтобы хорошо писать, надо сильно страдать! Разве из актёрского унижения, из ощущения несправедливости жизни не должны рождаться великие произведения искусства?
- Да. Я и по себе могу судить, что пережитое страдание может стать мощным основанием «что миру мне сказать». Но, к сожалению, не хотят артисты страдать! Они обходят страдание, избегают трудностей.
Сейчас, я вижу, тенденцией становится то, что театры возглавляют директоры, менеджеры. Именно директор приглашает режиссёров, и уже не нужен художественный руководитель, и театр превращается в прокатную площадку. Вот к чему всё идёт: менеджер. Институт главных режиссёров нивелируется, люди не хотят туда идти, потому что очень большая ответственность. А так – я поставил спектакль, взял бабки и уехал, – ни за что не отвечаю.
Мы живём в среде, которая не формирует духовную сущность человека – наоборот, происходит деформация! И мы пытаемся противостоять этому на уровне театра, которого свели до детского лепета, до услуг, – у нас теперь всё сплошь товары и услуги!..
Каждый вторник мы в театре распределяем заработанные деньги на хозяйственные нужды. «Коммуналку» за нас платит город, и зарплату, и налоги на зарплату. И всё равно средств катастрофически не хватает. Почти все деньги уходят на текущие расходы. С нас снимают по полной программе! Например, 21 тысячу рублей нужно заплатить за установку компьютерной программы «Бухгалтерия», и каждый год эти программы меняются!.. А ведь мне бы хотелось что-то из нашего бюджета дать людям!
Я не могу сказать, что я обделён. У меня есть возможности, и я вкладываю в свою работу все силы, но я не могу задержать артиста – ни деньгами, ничем. У меня, например, нет жилья, чтобы поселить режиссёра и актёров. Пристройка к нашему зданию, о которой столько говорится, в планах вот уже 10 лет!
Нужен ли театр городу?
- Правильно ли я понимаю, что дальнейшее существование театра в сегодняшнем формате – без пристройки – весьма затруднительно и лишает его перспективы существования?
- Совершенно верно! Театру нужны условия. Сотрудники МЧС запрещают нам хранить декорации в здании на улице Николаева. Нам грозят штрафы или даже приостановление деятельности. Но я не могу утверждать, будто никто не думает о строительстве пристройки. Мне известно, что Камерный театр включён в список объектов по программе подготовки к празднованию 1150-летия города Смоленска. Есть надежда, что будут выделены деньги на проект и строительство. Я за это столько лет бьюсь!.. Мне всё время обещали и сейчас обещают. И мне остаётся работать, искать творческого удовольствия в такой ситуации. Пристройки нет, но руки у меня ещё не вполне опустились.
- Хочу узнать о возможностях прессы. Новые двери театру поставили после вашего интервью в «Смоленских новостях»?
- Нет, здесь другие причины. Мы готовились к Международному дню театра, который отмечается, как известно, 27 марта. Городские власти предложили сделать какой-нибудь подарок для нашего театра: вот 50 тысяч. Так как у нас сейчас нет видеокамеры, а именно съёмка даёт возможность сохранить историю, я предложил: а давайте мы ещё 20 тысяч добавим и купим хорошую камеру! Нам сказали: если она так необходима, то мы будем искать деньги на целевую покупку, а пока вложите по делу эти деньги. У вас такие двери – замените их, пожалуйста! Мы взяли предложенные 50 тысяч, добавили 10 своих, и сейчас у нас новые двери. Так что пресса никакого отношения к этой обнове не имеет. Это – подарок от мэрии.
- Вы попали впервые в Смоленск уже взрослым, сложившимся человеком, прожили в нём вот уже 22 года. Каким вам видится наш город?
- Для меня в Смоленске есть особая притягательность, мистическое притяжение. Вот смотрите, я работал в Омске, ещё будучи молодым актёром, и там служил очень хороший режиссёр Владимир Дмитриевич Соколов. У него возникли определённые обстоятельства, и театр вдруг узнаёт, что его снимают и он переезжает в другой город – в Смоленск! Я так хотел, чтобы он меня взял с собой!.. Для меня Смоленск виделся какой-то панацеей, спасением… Я так надеялся, что Владимир Дмитриевич пригласит меня, – у меня были очень хорошие с ним отношения, – а он взял других актёров, и они здесь работали. С тех пор для меня Смоленск представлялся своеобразной такой Меккой…
Потом меня судьба бросала по другим городам. Однажды я приезжаю в Москву, к другу, к Владимиру Гуркину – это мой однокурсник, который, между прочим, написал сценарий фильма «Любовь и голуби». Он спрашивает: ну, как ты там в Ставрополе поживаешь? А Ставрополь – город сытый, я живу в центре города, у них огромный театр, в нём масса и заслуженных, и народных, все такие сытые… Но творчества, по моему разумению, не было. Он говорит: «А слабо тебе переехать в Смоленск? Мы организуем небольшой такой театр-студию». Я как вспыхнул: поеду! У нас с женой была в Ставрополе квартира, двое детей, любая другая супруга была бы против, но она оставляет всё, и я оставляю всё – и мы переезжаем сюда, в никуда. У меня тамошний директор спрашивал: ты что, сумасшедший? Это же голодный город!.. Знаете, я не почувствовал здесь ничего плохого – такое у нас тогда было театральное братство… Смоленск помог мне совершенно по-другому существовать в театре. Я открыл для себя колоссальные возможности, я потрясён ими!
- А гибельная энергетика в городе присутствует?
- Да, конечно, смотрите: в своё время был расстрелян Латышский театр, и его цвет лежит в том же лесу в Катыни… Но энергетика у города неоднозначная, она не только гибельная. Город даёт людям свой шанс. В истории нашего театра есть несколько фантастических историй, не имеющих рационального объяснения. Благодаря им театр выжил... Мой личный пример: здесь я испытал потрясающее счастье дружбы с Владимиром Александровичем Решетнёвым. Он мне как брат стал!.. Я прошёл с ним до конца жизни этого удивительного человека.
Нужен ли театр публике?
- Людей всё меньше ходит в театры. В Москве на форуме сказали: нам плохие театры не нужны. Тогда возникает вопрос: хорошо, что в городе нет театра, или плохо? Или – пусть будет, но плохой? Что лучше? Все пришли к выводу: пусть театр будет! Хоть плохой, но будет. Потому что у плохого театра есть шанс стать лучше – это зависит от людей, которые в нём работают. Но когда нет театра… Я давно заметил, что люди, посещающие театр, отличаются от людей, в него не ходящих. Дети, которые ходят с родителями в театр, отличаются от тех, что не ходят! Театр – это великое открытие человечества! Его сейчас некоторые хотят превратить в забаву, но это – не забава! От театра многое зависит. Разумеется, человек, случайно попавший в театр и увидевший в нём искренность, может потом сам начать ходить в театр. Но к театру надо приучать с детства. Театр – это один из способов познания жизни, это не забава! Это очень серьёзное дело. Ребёнок может запомнить спектакль на всю жизнь, и тот может повлиять на его способ восприятия жизни. Если человек прошёл мимо театра, то нельзя детей лишать этого – вот какую мысль мне хотелось бы донести до читателей!
- На ваш взгляд, есть ли правила для театральной рецензии? Какими качествами должна обладать?
- Высказаться нужно искренне. Пересказывать сюжет совсем не обязательно. Зритель сам увидит или прочитает пьесу. Нужно ли критиковать, если что-то не понравилось? Нужно! Хорошая критика, грамотная, способствует росту режиссёра. Раскритиковать так, чтобы не было обидно, наверное, невозможно. Есть разные подходы, главное, на мой взгляд, чтобы не было такого: а сейчас Я скажу своё веское слово! Не надо быть «правдорубом». Задача критика прежде всего – не обидеть человека, а пропустить материал через себя и высказать по этому поводу своё мнение. Во главе угла должна стоять любовь к театру и уважение к людям театра. Борьбы амбиций быть не должно.
- Ранее я позволил себе высказать резкие замечания в адрес постановки пьесы «Предательство» Гарольда Пинтера в вашем театре. Скажите, вас как художественного руководителя не смущает выбор этой пьесы? Она вам кажется актуальной?
- Не смущает! Она мне кажется очень актуальной! Предательство – это составная часть нашей жизни. Смысл пьесы – это протест героев: я могу предавать, но не потерплю, когда предают меня. Мне всё позволено, но со мной так поступать нельзя! И эти индивидуальности сталкиваются.
- Будет ли продолжена традиция литературных вечеров в Камерном?
Будет, но, к сожалению, при нашей загруженности актёров эти вечера являются для них дополнительной эмоциональной нагрузкой. И чего греха таить, у нас людей, которые увлекаются поэзией, всё меньше.
Нужен ли театр актёрам?
- Почему в этом сезоне не было премьер режиссёра Николая Парасича?
- В конце прошлого сезона ушли актёры-мужчины. На них мы опирались, когда хотели открыть нынешний сезон «Дурочкой» – не получилось. Чем открываться? Начали искать, много литературы перелопатили. Вместе с режиссёром Романом Родницким остановились на пьесе «Босиком по парку». Я считаю, там получились хорошие актёрские работы, например, у Тани Шавриной. Я восстанавливал «Две стрелы»… Шла работа над «Дурочкой», и Роман Григорьевич предложил сделать параллельно пьесу на троих актёров – вот такая ситуация.
- Почему уходят актёры?
- Ко мне приходят и говорят: «Я не могу жить на эту зарплату – я должен подрабатывать». Я говорю: «Да, конечно, подрабатывай, где можешь». Затем актёр приходит и говорит: «Вот здесь меня не занимайте, вот здесь я прийти не смогу, а сейчас меня просто отпустите – мне пора на подработку». И я оказываюсь перед фактом: у меня есть театр, а артистов в нём часто нет. В московских театрах, кстати, похожая ситуация – из них актёры бегут в кино. При благоприятном стечении обстоятельств за неделю работы в сериалах можно заработать в несколько раз больше, чем за месяц работы в театре. Психология артистов меняется: их теперь ничем не заманишь – одни только деньги!.. У нас чуть-чуть человек мастерства набирается – говорит: «Знаете, я за такую зарплату работать не буду – я ухожу в другой театр или переезжаю в другой город. Дайте мне больше!»
За 20 с лишним лет существования театра через него прошли разные люди, и было бы неправильно сводить всё к деньгам. Мне, например, один артист сказал, уходя: «С вашими амбициями и требованиями, Николай Петрович, вы в конце концов останетесь один! Все от вас уйдут, все! Потому что то, что вы от нас требуете – этого не каждый может и не каждый хочет» А требую я совсем немного: любить театр, ходить вовремя на работу и увлекаться своим делом, тратить своё сердце. Жертвенность нужна – такая профессия!
- Вы довольны своим выпуском студентов СГИИ?
- Как я могу быть доволен?! На курсе у меня осталось шесть человек. Поступало – гораздо больше. Я ведь спрашивал: зачем тебе это нужно? Она, видите ли, вышла замуж за военного, бросила институт, уехала и обрела своё личное счастье. А мне хочется выпустить человека, который имел бы хоть какое-то отношение к театру! А сейчас тенденция такая, что студенты выпускаются – и уходят неизвестно куда.
- Вот эти шестеро актёров и актрис, вами выпущенных, придут работать в театр?
- Не уверен! Я вижу, когда человек хочет работать, а когда он равнодушен. А ещё у людей бывают огромные амбиции. В чём опасность для артиста зрительских восторгов? Хорошие слова, благодарность, сладостная атмосфера успеха, популярности – и что-то в артисте меняется. Редкий человек, выслушав аплодисменты, может сказать «большое спасибо» и продолжить работать над собой. Самое сложное в жизни – это медные трубы, не случайно они перечислены в поговорке последними. Как человек будет жить с ними? Могу ответственно сказать, что в этом выпуске – очень одарённые люди, среди них нет бездарностей, но как дальше сложится их жизнь – зависит только от них самих.
- Думаете ли вы над следующим набором?
- Нет, я, наверное, другим путём буду идти. Вернусь к студийному принципу работы и займусь скрупулёзным, по зёрнышку, подбором актёров. Для меня поиск талантливых людей не прекращается, пока я жив, но способ подготовки – пропускать ли их через институт – для меня стал большим вопросом. Не скажу, что в этом институт виноват – нет, дело в людях, которые идут в институт. Мне ничего не остаётся, как сразу искать других талантливых людей. Их вокруг ходит – будь здоров! Моя задача – чтобы театр остался, чтобы он работал, чтобы развивался. Придут новые режиссёры, новые актёры – чтобы Смоленский камерный театр расцветал и рос.
Фото - "Российская Федерация"
