За кулисами «Чуда»
«Смоленская газета» открывает новую рубрику «Курьёзы из жизни замечательных смолян». Мы будем рассказывать о забавных случаях, которые происходили с нашими актёрами, политиками, общественными деятелями.С завидной регулярностью непредвиденные ситуации возникают в жизни артистов. Поделиться воспоминаниями о курьёзных случаях, выпавших на долю театра «Миракль», мы попросили его художественного руководителя и режиссёра Елену Курьянову.
Органза из Марля…
– Три года назад наш театр ездил с гастрольной поездкой в Германию. Мы посетили три города – Хаген, Марль, Герольштайн. Гастрольный тур завершался. Оставалось дать последнее представление в Марле. Там для нас сняли шикарную сцену в концертном зале, где проводятся вручения одной из национальных германских премий. От Герольштайна, где мы давали предыдущее представление, до Марля довольно далеко, час-два езды на автобусе. Мы высадились, оставили транспорт на стоянке, отпустили водителей и стали разбирать декорации и реквизит.
Спектакль по пьесе Вольфганга Борхерта «На улице, перед дверью» отличается сложной сценографией. Декорации очень массивные: они занимают шесть кубов. Шуруповёртами мы скрутили их, установили мебель. Оставался последний штрих – красное полотнище, которое выполняет по ходу спектакля самые разные функции: на полу оно представляет собой Эльбу военных времён, на лаке – дом, повешенное на стену оно становится театральный занавесом в кабаре. Всё действие завязано на манипуляциях с этим покрывалом. С ним-то и произошла история, ставшая одной из легенд «Миракля». Сейчас мы вспоминаем о ней с улыбкой, но тогда едва не произошло непоправимое…
Каждый из членов театра, непосредственно не занятых в постановке, отвечал за определённый предмет реквизита. Едва мы закончили собирать декорации, выяснилось, что полотнища нет: одна из наших девушек забыла его в Герольштайне. До начала представления остаётся часа два. Что делать? Брать такси? Садиться на автобус и мчаться обратно? Что бы ты ни сделал, в срок никак не уложиться. Ситуация отчаянная: на покрывале держится весь спектакль, и изъять его – всё равно что отменить выступление.
Мы находились в чужой стране, и я не видела выхода из сложившейся ситуации.
Нам на помощь пришли организаторы. Вместе с ними мы отправились в супермаркет. Выбор тканей был потрясающий: оттенки на любой вкус.
Наше полотно было особое, оно представляло собой цельный кусок органзы. Пришлось купить две шторы, которые мы на скорую руку сшили, а затем отгладили.
Спектакль не был сорван. Мы с большим успехом его отыграли. Вернувшись в Смоленск, я неожиданно обнаружила изъян: один край покрывала стал махриться. Оказалось, что когда ребята гладили полотно, они его прожгли. Но решив, что на тот момент волнений с меня хватит, они отрезали повреждённый кусок ткани и куда-то его затолкали, пока я не заметила.
…и Бизе вместо «Мамбуру»
Однажды, закрывая сезон, мы решили сделать нечто вроде театрального капустника, показав кусочки из трёх спектаклей, которые уже были в нашем репертуаре. Из спектакля «Вперёд, котёнок» по пьесе Андрея Зинчука мы взяли сцену драки между мухой и котёнком.
Муха – это некое бесполое существо, королева помойки, злой гений своего места. Её костюм – чёрное платье выше колен, отороченное перьями, длинные зелёные перчатки, шаль, колготки и сабо на гигантском каблуке. Её драка с помойным котёнком шла под аккомпанемент песни группы «Ногу свело» «Хару мамбуру». Ребята ритмично двигались, имитируя драку.
За пультом сидел новый звукооператор, и он по ошибке включил не тот трек. Вместо «Хару мамбуру» зазвучала тема тореодора из оперы Жоржа Бизе «Кармен». Я пришла в ужас: как поведут себя ребята?
Когда Дмитрий Бессарабов, исполнявший роль мухи, зашёл за кулисы, на нём лица не было. Если бы не хладнокровие и находчивость Андрея Курганова, который играл котёнка, вполне возможно, сцена была бы сорвана. Андрей быстро нашёлся и стал танцевать в замедленном ритме. Дмитрий ему подыграл.
