Писатель Вилен Сальковский: Без языка нет нации
В кабинете Вилена Сальковского всё необычно: царство книг, стол и пишущая машинка 60-х годов. За окном капель и тишина деревенской жизни – мысли сами собой выстраиваются в нужном направлении. Писатель Сальковский заканчивает работу над книгой. В свои 78 он торопится досказать всё, что на душе. Но к каждому слову относится бережно. Литературные критики после выхода «Смоленской дороги» и «Русской трагедии» поставили смоленского писателя в ряд с Василием Беловым и Виктором Астафьевым. «Мастер высокохудожественного слова» – так писали о нём в центральной прессе. Но сегодня речь не о книгах, не о планах. Мы говорим на самую обсуждаемую тему – о русском языке как о национальной гордости. 20 лет Вилен Абрамович учительствовал и директорствовал в сельских школах Ярцевского и Сафоновского районов. И то, как сегодня пытаются реформировать преподавание русского языка, его волнует, тревожит душу. Вилен Сальковский предан себе, он говорит так, как чувствует сердцем.– Вилен Абрамович, многие ваши публицистические работы корнями уходят в историю. Видите ли вы взаимосвязь между попыткой принизить национальную культуру, сделав русский язык второстепенным в программе, и тем, что происходит с государством вообще?
– Свобода и культура – как две стороны одной монеты. Культуры у нас не хватает, потому что народ был долгое время закован властью во всякие тоталитарные отношения. Советская власть манипулировала народом, потом пришла демократия, а культуры нет. Ельцин попробовал дать свободу, получилось безобразие. Народу прежде говорили: «Думай сначала о Родине», а теперь говорят: «Думай только о себе». В 90-х демократия сменилась бюрократией. Впрочем в России всегда был авторитаризм. При любой власти над народом стоял царь. И всё упирается в то, что народу не дают свободу, он не может наработать культуру ни в экономике, ни в политике. Принимая решение, чиновник не думает о том, что оно не его личное, а государственное. Создаётся впечатление, что нефть, газ, обладание внешним миром стоят на первом месте. Образование становится антинародным, когда чиновник решает: что хотим, то и сделаем. Вот где корень зла.
– Пожалуй, впервые специалисты в области русского языка так активно стали высказываться против реформы, называя её не просто губительной, но и преступной…
– Язык – это главное достоинство народа, его национальное оружие. Культура стоит на этом. Если мы изуродуем язык, мы изуродуем всё. Вывести из школы русский язык, историю, математику – это значит лишить народ культуры. Чему будет учить школа? Разве можно доверять ребёнку выбор предметов? Он, естественно, выберет то, что легче. Что касается конкретно урока русского языка, нельзя допустить, чтобы его превратили в факультативный курс школы. Нельзя выставлять изучение родного языка «на выбор». Это преступление перед народом.
– Как вы считаете, в конечном итоге прислушаются ли реформаторы к мнению людей?
– Конечно, прислушаются. Но из каких соображений? Возможно, для того, чтобы знать, что думают люди, и умело обойти это мнение. Нам выставили на обсуждение, сказав: «Хотите вот это?» Народ сказал: «Нет!» – «Ну ладно, мы введём это через пять лет». За это время мы свыкнемся с тем, что нам предложили.
– Как вы считаете, тем образованием, которое было у нас лет 20-25 назад, можно было гордиться?
– По-моему, да. Какое-то место занимал марксизм-ленинизм, политэкономия, но всё это было вторично. Я помню, даже студентами педагогического института к преподавателям этих предметов мы относились несерьёзно, а вот к кафедрам русского, истории проявляли уважение. Наше образование носило просветительский характер. Мы становились обладателями знаний, а не навыков. Навыки давали технические вузы.
– Выпускники прежней школы умели размышлять, высказывать свою точку зрения. Их речь в школе развивалась. Сегодня ребёнок может остаться с самым беднейшим словарным запасом.
– Люди стали меньше читать. Не видят в этом пользы. Раньше говорили, что книга – источник знаний, книга – источник жизни. Сейчас главное – деньги. Читают в основном то, что пригодится с практической точки зрения: по хозяйству, по болезням. Литература теряет смысл, а это очень плохо. Обратите внимание на американскую систему образования. Они учат думать, оценивать обстоятельства, искать из них выходы. Но они ничего не говорят о человеческой душе? Там прагматизм. А что такое человек, если он ничего не знает, не видит в своей душе. Многое разрушено за последнее время, последнее, что осталось – это семья. Звено «дети-родители» ещё в какой-то мере стоит на позиции нравственности, духовности.
– Скажите, а что читаете вы?
– Не столько читаю, сколько перечитываю. Классику в основном, детскую литературу – всё светлое. Только там находишь утешение.
– Сегодня нет дефицита книг, но люди выбирают «что полегче». Современное молодое поколение, воспитанное в экспериментах, и вовсе растеряно в плане, что читать. К сожалению, это «легче» относится и к языку, с которым стали вольно обращаться. Без уважения.
– Над языком творится насилие, а народ этого не понимает. Легче писать эсэмэски, а не письма. Грамотную речь сегодня услышать даже в школе не всегда можно. Учительство деградирует, потому как на такие зарплаты никто не хочет идти работать. Подвижников мало. С одной стороны, людям дали больше самостоятельности, с другой, она превратилась в бесконтрольность. Бесконтрольность губит.
Говоря о русском языке, его проблемах, мы всё равно возвращаемся к теме взаимоотношения государства и народа. Если они в контакте, тогда всё хорошо. Государство защищает, обороняет, помогает в организации, народ создаёт культуру. Государство может формировать только политическую культуру. Духовную, социальную, любую другую – только народ. Когда же государство не дает этого делать, оно начинает гибнуть само – у него нет опоры.
– И всё-таки радует, что людям дали возможность сказать своё слово против этой реформы. Скажите, а смогли бы вы сейчас работать в школе?
– Главное – уметь заинтересовать ребёнка, а у меня это всегда получалось. Я относился бы к детям с симпатией с той точки зрения, что я должен сделать их лучше. А это всегда даёт результат. Если вы с этим подходите к человеку, то результат обязательно будет положительный. С точки зрения взаимоотношений учителя и ученика я бы смог работать в школе. Но существует и другая сторона. У меня есть повесть «Любовь зла», герой которой – учитель-историк – уходит из школы, потому что не хочет преподавать то, что ему навязывают. А навязывают ту же историю карамзинского типа, когда государство – это всё, а народ – ничего. Современная школьная история говорит только о том, что государство сделало для народа. Герой моей повести не смог преподавать то, что навязали ему. Я бы, наверное, тоже не смог работать в сегодняшней школе по этой причине. Мне бы просто не дали говорить то, о чём мы сейчас беседуем.
– Вилен Абрамович, вам, наверное, больно наблюдать то, что сегодня происходит с родным языком, культурой.
– Очень больно. Когда-то я сказал себе, что больше не буду писать. Не получилось. В голове ещё много мыслей, и хочется, чтобы тебя услышали. Если народ готов удовлетвориться только увеселительным искусством, а такое ему сейчас всячески навязывают, этот народ в духовной беде. Пишу ради того, чтобы отысканные мною истины во всей их сути ясно предстали читателю. Если не сегодня, то завтра этот читатель должен появиться…
В завершение беседы – многоточие. Подводить писателя к тому, чтобы он сказал: «Всё будет хорошо, история движется по кругу, и мы ещё вернёмся к духовному», – не хотелось. Время покажет, как поступят реформаторы с теми голосами, которые сегодня призывают остановиться в глумлении над образованием. Своё веское слово в защиту русского языка произносят те, кто владеет им на самом высоком уровне. Вилен Абрамович Сальковский – один из них. Во время нашего разговора приходилось не раз ловить себя на мысли, как красиво, правильно и доступно изъясняется собеседник. Врождённый талант плюс большая духовная работа над собой – такое редкое сочетание поставило писателя в ряд уважаемых и среди литераторов, и среди односельчан. Он светлый человек, и, несмотря на трагизм и печаль, звучащие в его произведениях, они оставляют светлое чувство. Всё-таки хочется верить, что здравый смысл возобладает. Человек, не знающий своей истории, не владеющий родным языком, – духовный раб. Манипулировать таким гражданином легко, построить развитое государство – невозможно.
Другие материалы по теме:
www.smolgazeta.ru
www.smolgazeta.ru
