Маргарита Волкова: рисуя сюжеты

Несколько вопросов художнику-иллюстратору, умеющему рассказывать сказки.

Любимый город

– Маргарита, вы давно живёте в Москве, однако до сих пор не теряете связи со Смоленском. Вы действительно ощущаете себя смолянкой?

– Я не могу сказать с пафосом: «Я смолянка!» Это просто город, который я люблю. Это просто мой город. Здесь когда-то во Дворце пионеров я занималась в изокружке, где преподавал Валерий Владимирович Олешковский – потрясающий человек и уникальный педагог. С него и началось моё настоящее рисование.

Потом – художественная школа, которая тогда только появилась в Смоленске. Я хорошо помню, как, узнав об этом из объявления в газете, подумала: «Если я собираюсь заниматься этим профессионально, мне нужно пойти в художественную школу. Потому что никакой кружок не даст мне последовательной подготовки».

– Ого! Это сколько лет было ребёнку, так серьёзно рассуждающему о будущем?

– Я училась в третьем классе – значит, лет десять. И уже была вполне самостоятельным человеком. Например, в ту же художественную школу пришла сама. Тогда это была всего пара классов в здании нынешней гимназии. И вот я пришла туда с папочкой своих работ, педагоги их посмотрели и, узнав мой возраст, сказали, что рано – приходи через годик-два. А потом спросили: «А где твоя мама?» «Дома», – ответила я в полном недоумении, зачем им моя мама. В общем, они были искренне поражены моей самостоятельностью, а я – тем, что не понимала, почему мама должна была привести меня сюда за руку.

Неоконченный литфак

– Получается, что профессию художника вы выбрали с детства. И тем не менее в вуз вначале поступили на филологический факультет…

– Если честно, я не собиралась туда поступать, потому что видела себя художником. Но учиться хотела только в Москве, в Строгановке. А мама боялась меня отпускать.

Мне стало жалко маму, поэтому я нашла такой компромиссный вариант: поступила в Смоленский пединститут. Но не на худграф, а на литфак. Причём практически без подготовки, потому что литературу любила всегда.

У нас были совершенно замечательные педагоги: Баевский, Ильин… И очень интересные для меня предметы: языкознание, диалектология, древнерусская литература… Я считаю, что было бы полезно базовое филологическое образование иметь каждому. Потому что это прежде всего возможность прочитать такое количество литературы – русской, зарубежной, древней и современной. И не просто прочитать, а создать из неё систему, которой можно пользоваться в дальнейшем. С этим багажом ты проживаешь уже качественно другую жизнь, чем бы в дальнейшем ни занимался.

– Но литфак вы так и не окончили…

– Да. На третьем курсе там уже начиналась педагогика и те специальные предметы, которые в мои планы не входили. И я ушла после второго курса, чтобы поступить в Строгановку. То есть осуществила то, о чём мечтала. Естественно, к этим вступительным экзаменам я предварительно готовилась.

– И как мама отнеслась к тому, что вы всё-таки уехали в Москву?

– Конечно, было непросто, но она понимала, что всё шло к тому. Тем более было уже ясно, что с моей стороны это не какие-то детские пожелания, а цель, которую ты или достигаешь, или всю жизнь чувствуешь себя неслучившимся человеком…

Дом для Мурзилок

– Как художник вы специализируетесь на иллюстрациях…

– Да.

– И очень плотно сотрудничаете с журналом «Мурзилка»…

– Он, наверное, единственный, что сохранился ещё с советских времён. И даже занесён в Книгу рекордов Гиннесса как старейший в мире детский журнал – в этом году ему исполняется 95 лет.

Помню, как в детстве родители выписывали мне сначала «Весёлые картинки», а потом «Мурзилку». А там был такой маленький Мурзилочка в разделе «Почта», который отвечал на письма читателей. Он был в каждом номере разный: то на санках едет, то на оленях, то летит на чём-нибудь… И я маленькими ножничками вырезала этих Мурзилочек. Они жили в специальном спичечном коробке и становились героями каких-то моих историй.

И, конечно, тогда я и представить себе не могла, что стану сотрудничать с «Мурзилкой», рисовать для него обложки и познакомлюсь с художниками, создававшими для журнала иллюстрации, которые я рассматривала в детстве.

Кстати, и для «Весёлых картинок» я успела порисовать, пока они не прекратили своего существования…

– А на каких сказках вы росли, помните?

– Теперь, отравленная последующей жизнью, я сразу же вспоминаю только Пушкина. Хотя, безусловно, у нас в семье были книги сказок, которые читались. Например, «Сказки Братьев Гримм» – огромное издание. Они, конечно, сложные и неоднозначные…

Вот я сейчас подумала, что сказка – это же не только «жил-был». То есть не обязательно должно быть какое-то гладкое волшебное повествование. Это очень сложный организм. Сказка может быть не только смешной, но и трагичной, и парадоксальной. Я в этом ещё раз убедилась, работая над книгой «Смоленские сказки».

С любовью к слову

– Кстати, об этом сборнике... Он вышел в свет совсем недавно, и вы в нём выступаете сразу в двух качествах: автор-составитель и художник…

– Да, так получилось удивительно, что здесь каким-то волшебным образом соединилось то, что я люблю. В том числе пригодился и опыт диалектологической практики, во время которой мы «собирали слова» в смоленских деревнях.

С одной стороны, это была работа, и достаточно кропотливая. А с другой – радость и страшная боязнь не соответствовать, ведь создавался не просто очередной сборник сказок, а уникальное издание. История такова: известный этнограф Владимир Добровольский объездил всю Смоленскую губернию, и результатом его работы стал «Смоленский этнографический сборник» в четырёх частях. Практически вся первая часть (более семисот страниц) – сказки. И сказки в виде фонетической транскрипции – точной графической записи звучащего слова. То есть Добровольский как учёный фиксировал речь смоленских крестьян, а получилось, что их цельный славянский мир и оригинальный образ мысли оказались как бы «законсервированы» более чем на 120 лет.

Мне очень хотелось, чтобы этот клад стал живым и востребованным сегодняшним читателем. Конечно, нужно было максимально бережно сохранить подлинный народный дух, какие-то слова и выражения – цепкие потрясающе, сделав сюжет более динамичным, а язык современным, чтобы читалось легко и свободно.

– Маргарита, и каково вам ощущать себя сказочником?

– Это очень приятно. И очень страшно. Тем более когда происходит постоянный диалог с самой собой, насколько я могу вмешиваться в эти сказки, которые не написаны определённым автором, а просто записаны за народом, и вообще – имею ли право.

И вот в этом диалоге меня со мной прихожу к такому выводу: имею. Прежде всего потому, что я всё это очень люблю. И потом, я родом отсюда, а значит, имею право своего голоса, который могу в эти сказки, сложенные моими предками, привнести. К тому же отец мой родом из села Ершичи Рославльского уезда Смоленской губернии, так что про предков – чистая правда…

Добровольский точно записывал за сказителями. А они очень разные были. И если дан человеку талант рассказчика, то ты ловишь за ним каждое слово – яркое, круглое. Или кто-то просто пересказывает, что когда-то слышал, – на уровне сюжета. Поэтому и степень вмешательства в каждую историю разная. Есть сказки, где моё участие минимально. А есть и такие, где пришлось вычленять какой-нибудь необыкновенный сюжет из бесконечного повествования, превращая его в самостоятельную сказку. Или персонаж небывалый не хотелось упускать.

Например, такой: Медное Туловище безголовое. Оно появляется из бездонной ямы, закрытой неподъёмным камнем с кольцом. И эта агрессивная сущность действует: охраняет от пришельцев свои владения – недра земли. Я больше нигде не встречала подобного персонажа, но тут мой сын-филолог вспомнил, что Железный Человек, охраняющий свою гору, есть в «Сказании о Гильгамеше». И я, конечно, туда влезла и поразилась, как такое может быть: Древний Восток и смоленская деревня! И между ними даже не века – тысячелетия…

Образное послание

– А потом эти персонажи оживали не только на словах, но и образно – в рисунках, которые вы делали для этой книги. От чего вы отталкивались, создавая их?

– Конечно, основное в этой книге – тексты. Уже в процессе работы над ними стало ясно, что это не сказки для маленьких детей. Поэтому как таковых иллюстраций здесь нет – только обложка и рисунки рядом с заголовками. А в них – или основная мысль сказки, или какой-то персонаж, не обязательно главный, – в общем, то, что породило этот сюжет, или то, что меня в нём поразило.

Например, в одной сказке волчица спасает и выкармливает вместе со своими волчатами младенца, а он потом становится главным героем. Я нарисовала Римскую волчицу, которая выкормила будущего основателя Рима. Хотелось напомнить о путешествующих по миру сюжетах. И кто-то, может, прочитает это моё образное послание, а кто-то не обратит на него внимания.

– Я знаю, что сейчас готовится к изданию уже другой сборник смоленских сказок – специально для детей, с красочными иллюстрациями…

– Да, пришлось вновь вернуться к Владимиру Добровольскому и отыскать там сюжеты, которые были бы понятны и интересны маленьким детям. Я уже подготовила тексты, а сейчас начался следующий этап – иллюстрации. Там они будут полноценными цветными картинками.

– Насколько, на ваш взгляд, важно читать детям именно местные сказки?

– Обращение к своим корням всегда полезно. С одной стороны, не будешь удивляться, как иностранным, каким-то местным словам и выражениям, а с другой – узнаешь о существовании когда-то живых обычаев и традиций. Но, может быть, ещё интереснее понять, что эти сказки записаны больше века назад. И рассказывали их крестьяне – дедки-бабки, не имеющие обычно никакого образования. Но в их историях есть такие парадоксальные сюжеты, такие острые повороты событий, такие невообразимые герои встречаются, что диву даёшься! И можно просто гордиться своими не очень далёкими предками, которые обладали весьма острым умом и поразительной фантазией.

Это важно и для определения себя – сегодняшнего компьютерного человека. Не зря в оформление этой книги я ввела символические оси координат. По горизонтали – место: Рудня, Смоленск, Вязьма, Тридевятое царство... А по вертикали – время: давно, сегодня, никогда... И каждый читатель сам себя может как-то вписать в эту систему координат.

Для справки

Маргарита Волкова родилась в Смоленске. Окончила Московское высшее художественно-промышленное училище (бывшее Строгановское). Член Московского Союза художников.

Работает в станковой и книжной графике. Сотрудничает с ведущими издательствами «Росмэн», «Махаон», «Дрофа», журналами «Мурзилка», «Жили-были», «Кукумбер».

В 2018 году вышел в свет сборник «Смоленские сказки», основанный на материалах, собранных в конце XIX – начале XX веков учёным-этнографом Владимиром Добровольским. Маргарита Волкова занималась составлением, литературной обработкой текстов и художественным оформлением этой книги.

Фото: Юлия Шорохова

Ольга Суркова