Борис Грачевский: «Я не артист, а дети меня знают»
Мелодию заставки к «Ералашу» каждый угадывает уже с первых нот. Даже если давно из «девчонок и мальчишек» перешёл в категорию «их родителей» и даже «бабушек-дедушек». Потому что под эту музыку выросло уже не одно поколение россиян. И продолжает расти – что, пожалуй, ещё важнее…
А также для родителей
– Борис Юрьевич, вас часто называют отцом «Ералаша». А сами вы кем себя считаете?
– «Ералаш» – это просто я, вот и всё. Позволю себе таким образом перефразировать знаменитую фразу Наполеона «Государство – это я».
Когда-то мы вместе с драматургом Александром Хмеликом создали этот киножурнал. И Александр Григорьевич дал мне очень много, помог по жизни, был моим учителем в этой ситуации. Но его уже давно нет, а «Ералаш» продолжает выходить, приближаясь к полувековому юбилею. И главные постулаты, заложенные ещё Хмеликом, актуальны до сих пор.
Дело даже не в том, как говорил Горький, чтобы «так же, только лучше». Ещё очень важно, что мы всегда находим такие сюжеты, где есть второй-третий слой для взрослых. Иногда в очень смешную историю закладываются тончайшие серьёзные вещи, которые я стараюсь не дать заболтать. В последний раз даже заставил переснимать фильм, чтобы добиться сохранения необходимой мне интонации.
Когда-то, много лет назад, Хмелик учил меня: пусть в большом зале сидят только двадцать человек, которые тебя поймут, но они понесут эту мысль дальше. И в моей жизни были случаи, когда очень серьёзные люди говорили, что такое «двойное дно», посыл к серьёзной теме в каждом «Ералаше» – это замечательно. Мне самому жутко интересно вылавливать такие вещички, где анекдот, заложенный в сюжет изначально, переходит в притчевую форму.
– На «Ералаше» выросло уже несколько поколений детей…
– Да. Как выяснилось, даже уже не три. И мы не останавливаемся, снимаем. Каждую неделю выходят новые истории.
Вообще, если посмотреть всё, что мы сделали за эти сорок с лишним лет, придётся потратить 58 часов 20 минут – то есть почти трое суток не отходить от экрана.
Сегодня «Ералаш» доступен в интернете – у нас до 28 миллионов просмотров в месяц. Но я всё равно использую любую возможность, чтобы встретиться со зрителями на просмотрах в кинотеатрах. Мне важно увидеть глаза ребят и понять, то ли мы сделали на этот раз.
Для меня каждый новый «Ералаш» – это маленький экзамен, который мы сдаём зрителям. Они нас поняли, им смешно – значит, всё в порядке.
Пацан-редактор
– За эти годы «Ералаш» наверняка претерпел изменения…
– Глобальные. Знаете, фраза «Раньше «Ералаш» был лучше» звучит для меня как комплимент, хотя вначале было обидно. Просто наши зрители сейчас – совершенно другие люди. Пропитанные и отравленные интернетом и вообще информационным потоком. У них абсолютно иное мышление.
«Ералаш» из всего, что делается в России для детей, оказался практически в одиночестве. Потому что сознание сегодняшнего ребёнка отключается уже на второй-третьей минуте, и мы успеваем переключать его на новый сюжет – не даём заскучать. Если раньше бестселлер писался с переходом темы эпизода где-то на двенадцатой странице, то сейчас – не позже третьей-четвёртой. И это тоже важно учитывать.
Я три картины снимал с великим сказочником Роу и вдруг обнаружил: всё, они больше не хотят это смотреть. Сегодняшние истории должны быть другими – интересными и понятными современным детям. И чтобы не разойтись с ними, мы сами должны знать, что их волнует и беспокоит…
– И говорить с ними на их языке…
– Безусловно. Иначе они перестают слушать.
– А что вам помогает находить нужный тон в общении с детьми?
– Во мне сидит какой-то пацан, который, по сути, и является главным редактором при выборе сюжета. Именно он следит, надо мне это или нет. Подсказывает: вот это интересно, а это никто смотреть не будет. Я даже объяснить это не могу – всё где-то внутри.
– Пацан-то современный?
– А он не стареет. Живёт как раз сегодняшним днём. Он жутко любопытен. Слышал истории о нашествии интернет-культуры…
Я не поклонник рэпа, но знаю, что сегодняшние дети его слушают. Хотя, по-моему, это большой тупизм. А когда моя пятилетняя дочка просит привезти ей страшную куклу-монстра, я понимаю, что с этим надо что-то делать. Как-то бороться и воевать.
С любовью к шуткам
– Человек, который столько лет работает для детей, должен быть каким-то особенным по складу характера?
– Как ни странно, но мотивирует нас не любовь к детям (понимаю, что это прозвучало бы более выгодно и козырно), а моя безумная тяга к хорошему настроению, хорошим шуткам и юмору.
Я всегда с удовольствием выслушиваю смешные истории – запоминаю, стараюсь где-то использовать. Другое дело, что я не позволяю для детей никаких скабрезностей. Даже слово «блин», которое я ненавижу, ни разу не звучало в «Ералаше».
Не скрою, мне приятно видеть радость детей от ожидания того, что произойдёт на экране. Я рад, что мы оправдываем эти ожидания. И горжусь тем, что я не артист, а дети меня знают.
– Ваше чувство юмора врождённое?
– Конечно. А иначе просто быть не может. Думаю, у меня это от отца. Он был очень весёлым человеком, знал огромное количество анекдотов. Я тоже их много знаю – могу рассказать на любую тему.
– Расскажите лучше не анекдот, а реальный смешной случай из вашей жизни…
– Недавно в Сирии была такая комичная ситуация. Я выступал перед нашими военными там. А в первом ряду сидела такая элегантная дама лет пятидесяти. Я пел, а она так страдала всем своим видом и ловила буквально каждое моё словечко. Я подумал: какой же я молодец, что смог такие эмоции у зрителя вызвать, – и пел уже практически только ей. А потом оказалось, что она сирийка и ни одного слова по-русски не понимает. Это была просто отдельная гениальная история – я потом долго ржал…
– В Сирию вы тоже «Ералаш» с собой привозили?
– Нет, там я показывал свою большую картину «Между нот, или Тантрическая симфония». И просто общался со зрителями.
От смешного до грустного
– Я знаю, что «Между нот…» – это ваша вторая полнометражная картина…
– Да, первой была «Крыша», которую я снял почти десять лет назад и тогда же показал здесь, в Смоленске, на благотворительной неделе «Детский КиноМай».
Она до сих пор жива. И в нынешнем году я опять показывал её в рамках этого фестиваля, потому что тема детского суицида, к сожалению, по-прежнему актуальна. Это проблема невнимания родителей к детям, и мне важно было поговорить об этом с ребятами после просмотра…
– Не хочется заканчивать наш разговор на грустной ноте, хотя я понимаю, что и в «Ералаше» от смешного до грустного – небольшое расстояние… А что такое «идиотизмы Бориса Грачевского»?
– Это фразы, которые я придумываю по разному поводу. Например, из недавнего: «Я буду отвечать только в присутствии своего личного психиатра»…
Для справки
Борис Грачевский – советский и российский кинорежиссёр, сценарист, организатор кинопроизводства. Художественный руководитель детского киножурнала «Ералаш».
Родился 18 марта 1949 года в Московской области. Окончил Московский механический техникум, где получил специальность токаря. Высшее образование получил во ВГИКе на факультете «Организация кинопроизводства».
Член Российской академии кинематографических искусств. Заслуженный деятель искусств Российской Федерации.
Автор проекта «Социальная реклама».
Автор сборника юмористических изречений «Идиотизмы Бориса Грачевского».
Награждён орденом Почёта.
Фото: из личного архива Бориса ГРАЧЕВСКОГО
Ольга Суркова
