Игорь Золотовицкий: «Отсутствие самоиронии делает людей дураками»
Игорь Золотовицкий побывал в Смоленске практически проездом. Выступил на закрытии фестиваля имени Глинки и тут же на поезд – такой у человека плотный график. Но, к счастью, на общение с журналистами время нашлось…
На родной земле
– Игорь Яковлевич, хотелось бы поговорить о ваших смоленских корнях…
– Да, всё-таки памятью жив человек… Мой папа родом отсюда. И я недавно на сайте «Память народа» увидел деда, погибшего в концлагере, которых было много на Смоленщине – особенно на границе с Белоруссией.
Так что мой дед Соломон здесь. Как и его старший брат, который воевал и пропал без вести. Поэтому для меня смоленская земля очень родная. И я счастлив быть здесь. Хотя, к сожалению, такой график, что даже не получается походить, прогуляться. А значит, есть повод вернуться.
Кстати, и МХАТ давно здесь не был – надо привезти. У нас есть что вам показать хорошее. И недорогое. Например, мы сделали случайно такой, как нам казалось, междусобойчик на сцене к 60-летию Юры Стоянова по его книге «Игра в «Городки». Нас восемь актёров во главе со Станиславом Андреевичем Любшиным, и каждый из нас читает по одному рассказу. И это так потрясающе слушается! Потому что это не просто про передачу «Городок» – эти рассказы от смешного до слёз, до сентиментальности.
Нас, конечно, подводит Любшин, потому что мы читаем, а он всё наизусть выучил. Говорит: «Я не могу читать – у меня другая психофизика»…
– Вы приехали в Смоленск, заменив заявленного в афишах Александра Лазарева. И я слышала, что вам для этого очень оперативно пришлось корректировать свои планы…
– Да, пришлось. И это было нелегко, потому что пришлось отказаться от некоторых других предложений. Но я обожаю участие в подобных проектах. Для меня содружество в такой форме драматического актёра и оркестра – это какое-то волшебство. И музыканты, которые сидят на сцене за моей спиной, во главе с дирижёром Денисом Власенко – просто инопланетяне, потому что это невероятной красоты музыка. Ну а про стихи Пушкина вообще говорить не пристало…
По-моему, замечательно, что такие фестивали проходят в наше время, когда люди так озлоблены. Ведь подобные форматы способны воодушевить как раз на другое: на любовь, а не на ненависть. И я тем более счастлив от участия в этом проекте. И волнение такое, как у начинающего актёра, потому что с формой художественного чтения под музыку мне приходится сталкиваться очень редко. Но это волнение приятное.
И вообще, каких бы должностей я ни нахватался, всё равно считаю, что главное моё занятие – выходить на сцену и произносить чужой текст с выражением. А иначе я бы умер от ректорства и директорства. Это же ад. И во многом – бюрократическая бессмыслица, но это отдельная история, сейчас не об этом…
Воспитание музыкой
– Во время чтения поэмы трудно не заслушаться музыкой?
– Конечно. И в этой ситуации главное ещё себя услышать: чтобы содержание дошло и рифма не ушла. И за дирижёром надо немножко присматривать, когда он мне сигнал подаёт…
Кстати, в моей театральной семье я один без музыкального образования, неуч. И вот так образовываюсь благодаря своим друзьям – что никогда не поздно.
– А какую музыку вы любите вообще – исключая вашу профессиональную деятельность?
– Несмотря на то что в моей жизни много друзей, которые связаны с оперными театрами, не могу назвать себя меломаном со стажем. Но, участвуя в подобных проектах, я понимаю, что чувствую какую-то невероятную притягательность музыки Глинки или Мусоргского. Думаю, что, наверное, я такое люблю.
А в современной музыке меня воспитывают дети. Люблю джаз, так как у них самих своя блюзово-рок-н-ролльная группа.
Но я, наверное, в этом смысле всеяден – по принципу «хорошего много не бывает». Как сказать, что я не люблю Чайковского, – конечно, обожаю. А оперы – это вообще отдельный разговор. Не зря же Станиславский, когда ушёл из МХАТа, сказал, что самое великое искусство – опера, где должно соединиться даже несоединяемое. И прикоснувшись к такому искусству, понимаешь, как оно величественно. Правда, ещё бы хорошо, чтобы при такой великолепной музыке и содержание не уходило, как часто у меня в опере: поют красиво, а о чём – не всегда понятно…
Признак дурачины
– Игорь Яковлевич, о вас говорят как о человеке с тонким чувством юмора…
– А я не знаю, как о своём чувстве юмора рассказывать… Наверное, это всё мамины гены. Папа у меня не то, что не понимал юмора, но был очень спокойный человек. А мама руководила домом. Она была коммуникабельная и обладала прекрасным чувством юмора и природной иронии.
И вообще, я хочу сказать, что отсутствие у людей иронии к самим себе делает людей дураками. Чем с большей серьёзностью мы относимся к самим себе, тем хуже. И главное здесь ирония, потому что юмор бывает разным. Тем более в нашей стране «победившего КВНа».
Меня очень волнует, что сейчас народ обозлён и готов к ненависти. И это в том числе и от отсутствия самоиронии. Потому что человек, у которого нет этого чувства, не может отличить гадость от негадости. А это, как говорится, не от большого ума. Я убедился на собственном жизненном опыте, что глупый человек не может быть хорошим, потому что не понимает нюансов, не отличит приличного от неприличного…
Книги, музыка, театр играют в этом не последнюю роль. Очень важно, чтобы дети, подростки, студенты воспитывались на достойном материале. Вот, например, наш спектакль по «Войне и миру», который Маша Брусникина ставила. К нему можно по-разному относиться, но я, когда смотрел, как ребята играли, ловил себя на мысли, что не может человек сделать подлость, раз он говорит такой текст. И на самом деле эти актёры, мой давнишний выпуск, в гадости замечены не были.
Беспробудный оптимист
– Наверное, дальше логично поговорить о вашем педагогическом поприще в качестве ректора и преподавателя Школы-студии МХАТ…
– Я не приверженец того мнения, что мы молодыми были лучше, чем теперешние юноши и девушки. Нет, они лучше, чем мы. Они свободнее, более раскрепощены в отстаивании своего мнения, своей позиции. И для меня это очень важно.
Беспокоит другое. У меня сейчас курс выпускается 20 человек, а в театр я распределил только восемь. Остальные двенадцать ходят и показываются, но их пока никто не берёт.
А из Москвы они не хотят никуда уезжать. И, по-моему, это плохая тенденция. Мы в своё время обязаны были распределиться – иначе нам просто не выдавали диплом. Поэтому все куда-то уезжали.
Сейчас есть прекрасная идея – только её надо доработать. Суть в том, чтобы обеспечить провинцию качественными выпускниками творческих вузов: театральных, музыкальных. А для этого мы, например, в течение года проводим в регионах конкурс для поступления в Школу-студию. Отбираем действительно талантливых ребят, а не по протекции. И вместе с нами их смотрит главный режиссёр местного театра, потому что через четыре года они вернутся к нему, поскольку будут обязаны отработать по распределению.
Понятно, что прежде всего эту идею должны поддержать местные власти. Но, на мой взгляд, это реальная возможность провинции обеспечить себя качественными кадрами. Да и у выпускников будет возможность зарабатывать деньги профессией.
– Но мне кажется, что актёрство – это не совсем история про зарабатывание денег…
– Согласен. Хотя хотелось бы, чтоб человек мог своей профессией прокормить семью. А пока для актёра, особенно провинциального, это проблематично. И люди, работающие не в столичных театрах, – конечно, подвижники. Но я как беспробудный оптимист верю, что есть силы, которые противостоят этому мракобесию.
Талант и везение
– В чём, на ваш взгляд, секрет успеха?
– В таланте – этого никто не отменял. Мне, конечно, повезло: я всю жизнь работаю с теми людьми, с которыми хотел. Никогда ничего не делал по принуждению и там, где не хотел бы.
Да, по молодости я и в массовках поиграл, и всяких долдонов бессловесных. Но это нормально. Зато я всю жизнь работал с друзьями, и это моё великое счастье. И в этом, наверное, успех для каждого человека – если он работает там, где ему нравится, и его окружают люди, которых ему приятно видеть.
Я знаю, что очень многим талантливым людям не повезло найти свою компанию, и они сгорели прямо на глазах. Но это, к сожалению, специфика нашей профессии. Да и вашей, журналистской, тоже – любой творческой…
Для справки
Игорь Золотовицкий – советский и российский актёр театра и кино, театральный педагог, ректор Школы-студии МХАТ, заслуженный артист Российской Федерации.
Родился 18 июня 1961 года в Ташкенте. Его отец Яков Соломонович Золотовицкий родом из Смоленска.
В 1983 году окончил Школу-студию МХАТ.
В 1984 году дебютировал в кино в картине режиссёра Александра Яновского «Егорка».
В 1995–2001 годах был одним из режиссёров-постановщиков дог-шоу «Я и моя собака» на телеканале «НТВ».
Фото: из личного архива Игоря Золотовицкого
Ольга Суркова
