В гармонии с миром
17 августа свой юбилей готовится встретить заслуженный художник России Вера Евгеньевна Самарина.Родилась она в Москве, её детство прошло в обычном московском дворике и выпало на трудные военные и послевоенные годы. Затем была учеба на художественно-графическом факультете Московского городского педагогического института. Это было время перемен, хрущёвской «оттепели» и зарождения «шестидесятничества». Выпускники МГПИ распределялись на работу в столице, но целая группа студентов по окончании института, оставив москов¬скую прописку, отправилась в Смоленск преподавать на только что открывшемся в местном пединституте худграфе. Все они были одержимы идеями своего учителя, известного советского художника-фронтовика Бориса Михайловича Неменского о переустройстве жизни путём эстетического воспитания молодёжи. В числе этих выпуск¬ников была и Вера Самарина, к тому времени соединившая судьбу со своим однокурсником Вячеславом Самариным, ныне народным художником России.
В художественную жизнь страны Вера Евгеньевна вошла не сразу, молодая семья (у Самариных родился сын Дима) и преподавательская работа доставляли множество хлопот. Но то, что хранилось и подспудно вызревало в ней, раскрылось неожиданно мощно. В середине 70-х годов графические листы Веры Самариной появляются на зональных и всесоюзных выставках. Художница привлекает внимание своим профессионализмом и разнообразием поисков. Искусство графики переживало тогда расцвет, и Самарина охотно работает в разных техниках, отдавая предпочтение цветным линогравюре и литографии. Так, одна за другой рождаются серии цветных линогравюр: «Натюрморты», «Интерьеры», «Сельские мотивы», «Мои знакомые», «Памятники Смоленска» и цветных литографий «Лето в деревне», «Гурзуфские пейзажи», «По Монголии».
Натюрморты и интерьеры Самариной – это всегда на редкость меткий взгляд, умение отобрать, выделить, соединить или сопоставить самое главное, создать безупречную композицию из нескольких предметов или насытить её такими сложными ритмами или цветовыми изысками, что диву даёшься. Не случайно Борис Неменский, однажды указав на один из графических листов художницы, с убеждённостью произнёс: «Это достойно самого Пикассо!»
Одной из сторон творчества Самариной являются её рисунки, выполненные в смешанной технике – цветными карандашами и пастелью. Они поражают своей «материальностью»: здесь и благородный блеск металла, и отмеченное патиной времени дерево старых икон; глянцевая до иллюзорности поверхность спелых яблок и матовая фактура головок чеснока; поджаристая корочка хлеба и сухая «кожица» вяленой рыбы. Карандашом Самарина владеет виртуозно и работает с такой одержимостью, что немеет рука и пальцы долго не разгибаются. Художница передаёт структуру предметов, блестяще лепит форму, сохраняет детали. Такое прямое следование натуре, откровенное ею любование таят в себе опасность правдоподобия, которое так часто нравится неискушённому зрителю. Самариной же важно проникнуть в суть вещей, выявить их эстетическую ценность. Когда смотришь на предметы в натюрмортах Самариной, забываешь об их «съедобности» или утилитарном предназначении, завораживает их совершенная природная или рукотворная красота. Кроме того, Самарина часто помещает свои «объекты» в их естественную среду – осенний сад на заднем плане, рыбацкие тони или заботливо накрытый стожок за плетнём. Это помогает сформировать образ – точный, запоминающийся.
И ещё в рисунках художницы привлекает мастерство – слишком редко в последнее время встречаемся мы с ним на наших вернисажах.
При том, что сюжеты многих работ Самариной просты, незатейливы и чаще всего связаны с домашним бытом и природой, в них нет никакого налёта провинциальности. У Самариных свой домик в деревне Никитенки у озера Чистик, где они по возможности проводят всё своё свободное время. Поэтому так много в творчестве художницы деревенских интерьеров и натюрмортов с дарами природы, а ещё осенних пейзажей с яблоневыми садами и козочками. Но всегда это по-настоящему крепкие, без пресловутой «сурдинки» профессиональные работы. Понятие профессионализма, помимо умения передавать форму, угадывать цветовые отношения и владеть приёмами композиционного построения, включает в себя ещё и тот особый блеск, и ту виртуозную лёгкость, которые не всегда заметны рядовому зрителю, но вызывают уважительный восторг у того, кто испытал на себе мучительную сторону ремесла художника. У Самариной кажется, что всё получается сразу и как бы само собой. Эта лёгкость и подкупает, и завораживает. Умение без видимых усилий создавать мир своих образов у Самариной поистине дар Божий. Поэтому не случайно ко многим работам художницы хочется вернуться снова и снова, чтобы ещё раз насладиться мастерством и дооткрыть, домыслить, добавить себе тех трепетных ощущений, которые рождаются при общении с настоящим искусством.
Мы ещё не подозреваем о существовании множества натурных рисунков, выразительных, отвечающих настроению художницы или состоянию природы. Многие из них вполне могут быть самостоятельными произведениями искусства. И здесь остаётся только посетовать, что за последние полвека о творчестве смоленских художников не издано ни одного сколько-нибудь значимого труда. Обычно всё ограничивается выпуском буклетиков к юбилейным выставкам. А заслуженный художник России В.Е. Самарина вправе иметь пусть и небольшую, но всё же монографию о своём творчестве.
Жизнелюб с неуёмной энергией, с каким-то очаровательным женским любопытством, а вернее, с пытливым интересом ко всему живому и настоящему, Самарина находится в полной гармонии с миром. Люди верующие могли бы сказать, что в работах художницы живёт пасхальная радость. Не случайно у Самариной так много пасхальных и «вербных» натюрмортов. В творчестве художницы нет никакого надлома, болезненного восприятия жизни, и сама она человек светлый: доброжелательный и общительный, лёгкий в прямом и переносном смысле этого слова. Иногда поражаешься – сколько энергии таится в этой миниатюрной женщине!
Здесь, конечно, невозможно не коснуться семьи Самариных. Вот уже полвека Вячеслав Фёдорович и Вера Евгеньевна идут вместе по жизни, не только преодолевая все её превратности, но и поддерживая друг друга в творческих устремлениях. И здесь следует отметить, что они очень разные: Вячеслав Фёдорович – живописец, убеждённый картинщик, мыслитель и исповедник; Вера Евгеньевна – график, художник тонких настроений и ярких эмоций. Но как это важно, когда рядом с тобой профессионал: взыскательный критик и одновременно друг и советчик, самый доброжелательный и близкий человек.
Весьма символично, что последней выставкой в Вознесенском монастырском соборе перед возвращением его Русской Православной церкви стала блистательная выставка народного художника России Вячеслава Фёдоровича Самарина и заслуженного художника России Веры Евгеньевны Самариной, названная ими «Мы эхо друг друга». Именно Самарины как бы завершили эпоху «шестидесятничества», ставшего подлинной вехой в истории смоленского искусства (к сожалению, ещё по-настоящему не оценённой).
Почти полвека профессор В.Е. Самарина отдала преподаванию на художественно-графическом факультете Смоленского педагогического института, а ныне Смоленского государственного университета. Сотни выпускников благодарны своему учителю, многие из них стали членами Союза художников России. Преданность нелёгкому педагогическому труду и заветам учителя Бориса Неменского – ещё одна характерная черта Самариной. Кому сейчас нужны лишние хлопоты? А она вывозит своих питомцев на пленэры в другие города России и соседний Витебск, устраивает большие выставки студенческих работ. И всё у неё ладится, она полна энергии, и творческих замыслов у неё – на многие годы. Вот такая она, замечательная наша Вера Евгеньевна!
