Отец «Ликвидации» и двух дочерей
Режиссёр Сергей Урсуляк – о любимых занятиях и актёрах-любимчикахКино для взрослых
– Сергей Владимирович, вас чаще всего представляют зрителям как режиссёра фильма «Ликвидация». А вы сами считаете этот сериал своей визитной карточкой?
– В том смысле, что этот фильм посмотрели больше людей, чем все остальные мои работы, – да. И замечательно, что есть такая картина. Ведь есть же у актёров роли, по которым их все узнают. Как Штирлиц у Вячеслава Васильевича Тихонова. У него ведь множество ролей, которые, может быть, сыграны лучше и интереснее, но зрителю больше нравится именно эта. Конечно, мне хотелось бы, чтобы все остальные мои работы тоже смотрели. Но если есть картина, которую так все любят, замечательно.
– А если бы вы сами выбирали фильм, который могли бы назвать своей визитной карточкой?
– Насчёт визитной карточки не знаю. Но просто я считаю, что «Жизнь и судьба», или «Долгое прощание», или тот же «Тихий Дон» в каких-то моментах сделаны грамотнее.
– Многие актёры уходят в режиссуру потому, что считают эту профессию более независимой…
– Сейчас независимость режиссёра – очень проблемная вещь. Хотя я считаю, что в большей степени это заложено в характере человека. Если он независим, то независим во всём: в творчестве, в режиссуре, в жизни. А если зависим, то это проявится на любой работе, кем бы он ни был – хоть президентом России.
А вообще, актёры уходят в режиссуру по разным причинам. Я, например, потому что мне просто не очень интересна была профессия актёра. Не то, чтобы я ошибся в выборе. Однако в какой-то момент понял, что это не моя профессия.
Режиссура – это совсем другое. И она была мне интересна, даже когда я учился в институте на актёра. Просто я понимал, что режиссура – это занятие для взрослого человека, а не для мальчиков-девочек. Чтобы ею серьёзно заниматься, нужен определённый опыт – прежде всего жизненный. И вот пришло время – я сделал такой зигзаг. Но это не от того, что я был весь такой зависимый, а стал независимый. Просто мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь сейчас.
– Психологически профессия режиссёра сочетает в себе две, казалось бы, несовместимые вещи: творчество и организаторские способности…
– Я, честно говоря, не очень люблю быть организатором, начальником. И для этого у меня есть хорошая группа, которая мне помогает. Но в силу обстоятельств мне, конечно, приходится брать ответственность, кричать, отчитывать, увольнять и всячески издеваться над людьми. Но это не любимое моё занятие. Мне очень нравится, когда всё делается как бы само собой. Не люблю напрягаться и тратить время на уговоры, разговоры вокруг да около… С возрастом я вообще мало люблю работать. Но работаю постоянно – так складывается жизнь.
Ничего личного
– А во взаимоотношениях с актёрами вы какой режиссёр: отец родной или Карабас-Барабас?
– Ну, не Карабас-Барабас точно! Хотя отец родной – тоже вряд ли. Я к ним очень хорошо отношусь, пока они хорошо работают. Кого-то люблю больше, кого-то меньше. Но ни с кем из них не дружу – близких отношений на съёмочной площадке у меня нет. Я могу часто снимать кого-то, но это не значит, что с этим артистом мы ежедневно встречаемся, выпиваем и разговариваем про жизнь.
– Любимчики среди актёров у вас есть?
– Я больше люблю женщин, чем мужчин. В этом смысле они мои любимчики. И будь моя воля, я на площадке общался бы только с женщинами. А так, чтобы уж совсем любимчики… Есть нелюбимые актёры. Это члены моей семьи. Они на площадке получают от меня негатива больше, чем заслуживают. А к остальным я отношусь ровно.
Другой разговор, что есть артисты, с которыми мне приятно продолжить общение после команды «Стоп!». Это, как правило, люди остроумные, как-то располагающие к себе. Или просто я в них вижу то, что мне импонирует. Например, Владимир Меньшов. Я очень люблю с ним общаться вне съёмочной площадки во время работы над фильмом. Или Володя Машков, Серёжа Маковецкий, Миша Пореченков… Это люди, с которыми мне приятно иметь дело. Но, опять же, это не предполагает ежедневных встреч с ними.
Папины дочки
– Свою старшую дочь Александру вы не сняли ни в одном фильме…
– Потому что не складывается. Я бы с удовольствием её снял – считаю, что она замечательная актриса. Но пока нет той роли, которая, на мой взгляд, стопроцентно ей бы подходила. Я очень хочу поработать с Сашей и считаю, что это было бы правильным, но пока не получается.
– А то, что обе ваши дочери стали актрисами, чей был выбор?
– Абсолютно их самостоятельный. И если честно, то ни от одной, ни от другой я этого не ждал. Однако Саша сразу пошла в актрисы. А Даша сначала четыре года проучилась в Российском гуманитарном университете, но неожиданно взбрыкнула и тоже решила поступать на актёрский факультет. Для меня же важно, что они счастливы – по крайней мере внутренне. Хотя жизнь у обеих не простая. А у кого она сейчас простая?
– И вы не пытались их отговаривать?
– Пытался, но как-то вяло. Потому что с Саши где сядешь, там и слезешь. Она тебя внимательно слушает, как будто всё понимает, а потом всё равно поступает по-своему.
Даша – нет. Она как раз прислушивается, старается понять. И она первоначально поступила именно так, как мы советовали. И искренне говорила: «Актрисой? Нет, никогда!» Но, видимо, это жило в ней подспудно. Я видел, как она мрачнеет после наших походов в театр или на дипломные спектакли в Щукинское училище. Помимо того, что ей нравилось, была ещё какая-то нотка – я это чувствовал. Тем не менее она успешно перешла на пятый курс, к диплому уже готовиться надо… И вдруг это заявление: «Хочу попробовать поступить, чтобы понять для себя, что могла бы стать актрисой, но не стану». Как-то так, очень вычурно. При этом университет она бросать не собиралась. Хотя у меня уже тогда были нехорошие предчувствия. Ну и дальше случилось так, как случилось. Так что девочка, по-моему, уже для университета потеряна.
Телероман
– Вы знаете рецепт успешного фильма?
– Такого рецепта нет. Просто не существует. Более того – нашему кино сейчас надо говорить не об успешности, а о простом профессионализме. Давайте сначала сделаем что-то на совесть. Если каждый будет стараться изо всех сил, не допускать каких-то компромиссов типа «и так сойдёт» или «всё равно никто не заметит», тогда в нашей жизни что-то изменится. А потом уж придёт и успех.
– Но очень многие картины не доходят до зрителя, потому что нет проката…
– Да, это большая беда. Поэтому я и работаю с телевидением. Чтобы мои фильмы хоть как-то доходили до зрителя. Но здесь каждый выбирает свой путь. Есть фестивали, нишевые каналы, диски. Мне в какой-то момент этого стало мало, и я ушёл на телевидение. Я ведь понимаю, что ни на одну свою картину в прокате я не собрал бы такую приличную аудиторию, которую мне обеспечивает экран телевизора.
– Ваш «роман» с телевидением – это не только фильмы. Одно время вы были автором и ведущим программы «Пёстрая лента»…
– Мне предложили. А поскольку я очень люблю советское кино, эта программа была мне интересна. И я с огромным удовольствием ею занимался. Потом всё закончилось… Не могу сказать, что я делаю то, что мне хочется, но я стараюсь не делать того, что мне не хочется.
– Ещё у вас был опыт работы режиссёром на «Дог-шоу»…
– В тот момент это был мой спасательный круг. Потому что я как раз закончил второй фильм и был весь в долгах как в шелках. А тут мой друг Миша Ширвиндт сказал, что нужен второй режиссёр на программу – один человек просто не успевает. Я с удовольствием этим занялся – мне было очень интересно, и я вылез из долгов. А потом тоже надоело, и я попрощался с этим.
Случайное попадание
– В вашей жизни многое происходит случайно?
– По сути, вся наша жизнь – это череда случайностей. Если бы мои мама с папой не приехали когда-то в Петропавловск-Камчатский из центральных областей России и не встретились бы на танцах, нашего с вами разговора не было бы вообще. И дальше, если проанализировать мою жизнь, всё происходило достаточно случайно. Но опять же – случай выпадает только тогда, когда ты этого хочешь. Я знаю это абсолютно точно. Ты к чему-то очень стремишься, и судьба тебе предоставляет возможность – важно только этот случай не пропустить.
– Даже ваше участие в «Золотом Фениксе» – случай…
– Абсолютно. Заболели Митта и Соломин, и меня позвали заткнуть дыру. И я делаю это с удовольствием. Потому что Юрий Мефодьевич – артист, которого я обожаю с детства и который у меня снимался. А Александр Наумович – один из моих учителей. Он преподавал у меня на Высших режиссёрских курсах, и его лекции были очень полезны. Я уж не говорю про его фильмы…
– Вы прекрасно подходите под формат нашего фестиваля актёров-режиссёров. Не было желания поучаствовать в нём в качестве конкурсанта?
– Для этого мне нужно сделать фильм, который можно показать в течение хотя бы пары часов, а не целого дня. У меня же последнее время длинные фильмы.
– Вы счастливый человек?
– Счастливый, наверное. Потому что живы люди, которых я люблю. Я занимаюсь тем, чем хотел заниматься. Потому что солнце вышло. Потому что то, чем я болею, пока ещё не смертельно, а ведь могло быть и по-другому. Третья внучка родилась два месяца назад – тоже счастье…
Фото: Дмитрий ПРУДНИКОВ
