Режиссёр по имени Жизнь
Недавно назначенный главным режиссёром Смоленского драматического театра имени А.С. Грибоедова, заслуженный деятель искусств Республики Беларусь Виталий Барковский активно готовится к предстоящей премьере. Предыдущее место работы – национальный театр им. Якуба Коласа (Витебск), должность - главный режиссёр – художественный руководитель.Год назад Виталий Михайлович уже работал в нашем драмтеатре как приглашённый режиссёр-постановщик (спектакль "Ищу настоящего мужчину" по произведению белорусского драматурга Елены Поповой). Теперь, уже как главный режиссёр, он ответил "Смоленской газете" на несколько вопросов.
- Виталий Михайлович, почему вы стали именно режиссёром? Это, безусловно, интересная, но сложная, очень нервная работа.
- Режиссёр объединяет в себе массу профессий. Он является педагогом, наставником, психологом. При этом он должен быть хорошим организатором и подходить к решению стоящих перед ним задач с максимальной оперативностью, быстротой.
Режиссёр выводит на сцену труппу, которая за полтора-два часа должна попробовать каким-то образом изменить что-то в другом человеке. Происходящее на сцене действо даёт зрителю возможность усомниться или, наоборот, ещё больше убедиться в силе тех или иных ценностей. Человек также имеет шанс возрадоваться и быть сопричастным жизни. В этом и состоит магия театра и кино.
Здесь же уместно будет сказать и о возмужании души – процессе постижения человеком того, что ему ещё неведомо. Он черпает эту прозрачную, чистую воду жизнетворения из неких источников, крыниц.
- А до того, как вы стали режиссёром, какую специальность имели?
- Я окончил полиграфическое училище. Работал по специальности "высокая и глубокая печать". По ночам, если не хватало денег, я печатал газеты, а днём занимался, как сейчас говорят, дизайном, а тогда - оформлением плакатов и афиш.
На мысль стать артистом и режиссёром меня натолкнул наш белорусский национальный театр. Там работали очень колоритные, харизматичные люди, подробно выстраивающие взаимоотношения, глубоко чувствующие образы. Для устранения сомнений в том, быть мне режиссёром или нет, на высших режиссёрских курсах мне пришлось просмотреть 600 (!) репетиций.
Ещё будучи десятилетним мальчиком, я очень любил слушать рассказы взрослых и потом, переделав их почти до неузнаваемости, рассказывал им же самим. И только в финале моего рассказа я давал им подсказку, и они узнавали свои же истории. Это было здорово! Уже тогда почувствовал всю прелесть того чуда, когда владеешь публикой, аудиторией. А в восьмом классе я уже вместе с родственниками поставил свою первую пьесу, на показе которой присутствовали настоящие зрители.
- Насколько, на ваш взгляд, отличаются традиции русского и белорусского театров?
- Сказать, что существуют две коренным образом отличающиеся театральные школы – русская и белорусская, сложно. Они, безусловно имея свои, присущие только им колоритные черты, шли в одном направлении. Их можно противопоставить и сравнить с европейскими театральными традициями, а в целом они похожи. Я в своё время очень много работал над тем, чтобы как-то освежить белорусские традиции театра, внести в них что-то новое.
- Вы работали в академическом театре. Чего в ваших постановках больше – академизма или новаторства? Занимались ли вы авангардными постановками?
- Начав работу в национальном (ранее – академическом) театре, я провёл там масштабную работу. За первый сезон мы поставили 12 спектаклей. Некоторые из них впоследствии попали на фестиваль в Германию, где были горячо приняты публикой и критиками.
В моих работах больше, конечно, традиционного, но в них часто есть элементы своего взгляда на происходящие события. Так, например, в спектакле по мотивам шиллеровских "Разбойников" под названием "Я, ты, он, оно, они" я практически не уделил внимание кровавой первой части, а сосредоточил внимание зрителя на второй части, на наказании за преступление, показав её значительно глубже, чем это принято в классической постановке.
Как бы то ни было, несмотря на всю специфику театра, он является предприятием, выпускающим свой особый вид продукции. Поэтому надо стараться удовлетворять интересы разной аудитории. Одни любят ортодоксальную классику, другие – что-то необычное, свежее, близкое к авангардному.
- Каким спектаклем вы заявите о себе, как главном режиссёре Смоленского драмтеатра?
- Это будет постановка по пьесе Островского "Поздняя любовь". У этого драматурга весьма выверенная, традиционная эстетика. Она выдержала уже не одно поколение. Возможно, именно таких вещей сейчас и недостаёт публике. Постановка будет классической, но с элементами осмысления через современные выразительные средства.
- Кто из режиссёров для вас авторитетен и кто ваш любимый режиссёр?
- Любимый, конечно, Анатолий Эфрос. Кроме того, Дмитрий Орлов, у которого я получил своё первое образование. Оказали на меня большое влияние и работы польского режиссёра Ежи Гротовского. А самый авторитетный режиссёр - безусловно, жизнь.
- Что связывает вас со Смоленском?
- Здесь, в Смоленске, произошла такая история. В 2008 году мы приехали на фестиваль, привезли спектакль "Домой". Конкурсная комиссия обратила на него пристальное внимание, и с тех пор я имел связь с вашим замечательным городом. А до этого бывал в Смоленске только проездом, любовался на него из окна поезда.
- Как вы оцениваете роль театра в современности?
- Вы знаете, всю жизнь его хоронили, да и я долго сомневался, нужен ли театр. Ещё совсем недавно был такой страшный период, когда актёр видел полупустые, а то и пустые залы, театры выживали, как могли. Даже сейчас собрать в зале 300 человек довольно сложно.
Однако театр важен и прекрасен тем, что даёт возможность высказаться личности, а другая личность, в свою очередь, тебя услышит. Это созидательный духовный акт.
- Читал, что вы были инициатором создания кассы актёрской и режиссёрской взаимопомощи. Работает ли она?
- Это неофициальное добровольное объединение, фонд. Его целью является материальная помощь творческим людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию. Я призывал людей отдавать три процента от гонорара в эту общую кассу. Кто-то отдавал, кто-то нет, дело это абсолютно добровольное. Проблема ещё и в том, что чем больше гонорар, тем весомее становятся эти три процента и тем более трудно с ними расставаться.
- Что, кроме, естественно, театра, вас интересует в жизни?
- Жизнь прекрасна во всех её проявлениях. И там, где она самым естественным образом соотносится с самым патриархальным укладом, мне хорошо. Жизнь – моё самое главное увлечение. Когда я с ней соприкасаюсь, во мне возрождается вся моя природа, всё моё существо.
