Аристарх Ливанов: Михаил Васильевич – поэт замечательный!..
...Не скрою, удивился, когда узнал, что на торжественном вечере в концертном зале им. М.И. Глинки, посвящённом 110-летию М.В. Исаковского, стихи поэта будет читать известный актёр театра и кино, народный артист и лауреат Государственной премии России Аристарх Ливанов.Актёр действительно известный и замечательный. Более восьмидесяти ролей сыграл в различных театрах (последняя постоянная работа – во МХАТе) и более ста в кино. И каких ролей! Князь Мышкин, доктор Астров, Григорий Мелехов (Государственная премия за эту роль), экранизации тургеневских произведений. Мне же почему-то по многим фильмам актёр запомнился в ролях белогвардейских офицеров. Отсюда и первый вопрос к нашему гостю.
- Аристарх Евгеньевич, почему, собственно, Исаковский?
- 27 лет назад я уже участвовал в подобном мероприятии в Смоленске. Льщу себя надеждой, что запомнился, и поэтому меня снова пригласили уже как специалиста по Исаковскому. Безусловно, Михаил Васильевич – поэт замечательный. Порой не отдаёшь отчёт, кому принадлежат слова этой песни, и диву даёшься, когда видишь, сколько им написано. Невольно возникает ощущение, что поэт-песенник был только один – настолько он плодовит. И поражаешься: это же надо было войти в сознание, войти в душу россиянина и поселиться там на многие годы. Это удаётся далеко не каждому. Тут какой-то секрет...
- Хотя, на первый взгляд, стихи вроде безыскусные, простенькие...
- Они простенькие. Но, скорее всего, именно в этом их успех. Потому что сразу же запоминаются, сразу становятся своими. И в то же время – шедевры. quot;По незримому канату протянулись журавли... Звонкий месяц выйдет скоро погулять по крышам хатquot;... Это высокая поэзия. Высокая.
Конечно, особенно в первых его произведениях чувствуется влияние Есенина. Причём, если не знать имени автора, можно подумать, что это Есенин написал. И ничего плохого нет – высокий пример. А затем человек не потерял свой голос, свою тональность. Стал и популярен, и знаменит, и нужен. Он на каждый поворот судьбы находил свой ответ, свою поэтическую строчку. Она и вовремя, и к месту, и созвучна народному восприятию. Это самое важное. Потому что можно игнорировать народное восприятие или смотреть свысока на читателя. А тут нет ни позы, ни позёрства, а есть открытая душа. И это сразу становится понятно тому, кто исполняет, допустим, песни на его стихи: нет дистанции, тем более противостояния между создателем и quot;потребителемquot;. Это замечательно, и немногим даётся. У Исаковского разговор с читателем на равных, без лишних поз.
- Вы в своей долгой творческой жизни сталкивались, видимо, со многими поэтами и писателями. Кто произвёл наибольшее впечатление, запомнился?
- Вы знаете, могу сказать, что просто был очарован общением, личностью Булата Окуджавы. Мы с ним участвовали в круизе на одном теплоходе по Средиземному морю. Он подарил мне такое сувенирное миниатюрное издание, и очень хорошие слова там были написаны. Я всегда трезво оценивал своё дарование и место в искусстве – никогда не думал, что он окажется моим поклонником.
Затем Виктор Петрович Астафьев, с которым мы, можно сказать, были дружны. Поначалу была у нас пара встреч – так, вскользь. А потом, помню, заехал к нему в деревню и опасался, что может не узнать: дескать, кто ты такой? Постучался – вижу сквозь щели в заборе: идёт хозяин. Открывается калитка – и первые слова: quot;Ну что, Аристарх, принёс?quot; Его жена берегла, чтоб лишнего себе не позволял. quot;Ну, конечно, - говорю. - Для такого-то случаяquot;. И вот до ночи мы с ним сидели, говорили, спорили... Ну, это так. А вообще непростой был человек, очень непростой. С характером. Сам сделал себя, сам отстоял. Заметное место в литературе имел и будет иметь. А на меня очень повлиял...
- Вам не кажется, Аристарх Евгеньевич, что у нас как-то интересно получилось. Мы вроде бы ушли от Исаковского и вернулись к нему как бы опосредованно. Окуджава – можно сказать, тоже народный поэт-песенник. Астафьев – беззаветный почитатель Александра Трифоновича Твардовского. Смоляне нынешний год именуют годом Твардовского, 100-летие которого 21 июня отметит, как говаривали, всё прогрессивное человечество. Виктор Петрович приезжал на Смоленщину, на хутор Загорье, поклониться памяти своего кумира, оставил в книге отзывов замечательную запись. А всего-то они общались пятнадцать минут в редакции quot;Нового мираquot;, куда Астафьев приезжал в качестве начинающего автора. И вот на всю жизнь эти пятнадцать минут, по его собственному признанию, наложили неизгладимый отпечаток. Влияние великого поэта и гражданина – на всю жизнь. В свою очередь, единственным человеком, чьё влияние сам Твардовский признавал безоговорочно, был его старший друг, задушевный друг – Михаил Исаковский...
- Да, понимаете, так складывается в жизни. Всё как бы случайно идёт, мы вертимся и попадаем в среду, где огромное влияние на нас оказывают писатели, поэты. Я мог бы назвать в этом плане и людей, чьё влияние оцениваю со знаком quot;минусquot;. Есть такие. Некоторых я знал довольно хорошо. Но вспомнил я именно эти два имени наряду с Исаковским – и на душе стало легче. Мог бы ещё таких людей назвать. Не хочу даже говорить, что они были, – они есть. Пока мы их помним, пока вот так собираемся. И я хочу поблагодарить не только филармонию за приглашение, но и всех смолян за добрую память о своих великих земляках. И о Твардовском скажу: его очень любил мой отец. В его репертуаре неизменно были quot;Василий Тёркинquot;, quot;Страна Муравияquot;. Я, кстати, это тоже знаю.
- Спасибо за интервью, Аристарх Евгеньевич, разрешите пожелать вам новых интересных ролей и творческих успехов. На Смоленщине у вас, поверьте, много поклонников.
