«Мы уезжали из другой страны»

26 апреля на сцене «А-клуба» в Смоленске выступила легендарная рок-группа Gorky Park, которая сделала невозможное – она стала популярной за пределами СССР.

Gorky Park, наверно, самое приятное разочарование этого года. Для меня. До похода на концерт закинулась изрядной дозой видеозаписей с концертов, по клипам пошерстила, пробежала по диагонали последние интервью Алексея Белова, новолидера Gorky Park. Одним словом, с дотошностью школьного ботаника схавала всё, что можно по теме. Картинка будущего концерта попахивала нафталином: новых песен нет, от «золотого состава» - Яненков и Белов, который еще и запел. Зачем-то?! Под песни «Moscow сalling» и «Bang» я не мечтала о крахе железного занавеса, под «Two candles» не целовалась первый раз на дискотеке, поэтому пункт «поймать ностальжи» тоже вычеркнула как невозможный.

К чему всё это? Запомните и никогда не делайте так, как я. На концерт группы, особенно если ее творческий стаж перевалил четыре раза за пятилетку, нужно идти стерильным как пробирка. В противном случае, как выражается мой друг, «Вы разобрали часы на винтики. Как же вы узнаете время?».

Саундчек до начала концерта – первое, что заставило серьезно задуматься. Звукач, которого группа привезла с собой на концерт в Смоленск (!!!), – второе. Короткое интервью с Беловым выбило из моей головы последние остатки дури и предубеждений. Вопреки ожиданиям он не производил впечатления нафталиновой рок-легенды прошлого века. Это живой, интересный своей неоднозначностью, многослойный человек, сомневающийся, не переоценивающий себя и свои вокальные данные. «Мы будем играть качественную музыку», - пообещал Белов, уже видевший, что небольшой «А-клуб» не трещит по швам от пришедших на концерт поклонников. И, знаете, поверилось. Легко так, без усилий.

А потом зал, первый аккорд «Bang» и ты ныряешь - в бешеную энергетику, в самоотдачу музыкантов на сцене, в новые аранжировки старых хитов, в саму атмосферу. Ради этого ощущения и стоит идти на концерт. ИМХО.

- Как идет работа над новым альбом?

- Новых песен написано много. Но нам хотелось записать альбом не в том камерном составе, в котором мы выступаем сегодня, а в оригинальном, чтобы Маршал на вокале был, а на барабанах Саша Белов, который сейчас живет в Америке. В 2012 году в Крокус Сити Холле в Москве мы отыграли юбилейный концерт. Перед ним было много репетиций. Я рассчитывал на них. Концерт подготовили, сыграли и даже сняли его, но почему-то того состояния, которое было, когда мы записывали свои первые альбомы… его не удалось то ли прочувствовать, то ли… Не знаю, как правильно сказать. На сцене во время концерта – это другое, это сплошной полет, когда ты оттолкнулся и летишь.

Но важно состояние духа группы на репетициях. Раньше всё было просто. То ли мы были обременены ответственностью. Ведь мы жили в другой стране. Мы были обязаны выдавать адекватный профессиональный продукт. Мы жили в состоянии, когда группа – это группа, единое целое. А тут мы собрались все, у каждого есть свои собственные интересы. Саша Маршал – у него своя отдельная карьера, он играет совершенно другую музыку. Поэтому я не ощутил такой связи, когда знаете как дивайс подключают по USB к компьютеру. Так и музыканты. Когда мы на сцене, мы четко все связаны. Я на каждом концерте эту связь ощущаю.

Но одно дело просто выступать, а другое дело творить новый материал. Хотя материала наверно больше, чем на полтора альбома. Большая часть на русском языке, потому что в России сейчас фантастический дефицит хорошей музыки мирового уровня. Ее почти нет. Я думаю это было сделано специально.

- Что вы имеете ввиду?

- В 1989 году мы больше полугода пробыли в Америке: записывали альбом, снимали клипы, потом уехали в тур. Думали, что быстро вернемся. Но так сложилось, что мы вернулись пять лет спустя. Мы уезжали из другой страны, из страны, которая была накачана оптимизмом. Тогда начало появляться столько новых групп с интересными стихами и своей философией.

Когда в 1994 году мы приехали в Россию, мы вернулись в страну, убитую депрессией. Было ощущение, что всё залито свинцом. Все наши знакомые музыканты играли по маленьким забегаловкам. В конце 1999 года группа распалась, а я принял решение остаться жить в России.

- Отличительная особенность «Парка» – сложная музыка, многослойная, которую хочется переслушивать, распробовать. В работе над новым альбом остаетесь верными себе?

- Нам трынди-брынди поздно делать. Мы умирать будем с той музыкой, какую привыкли играть. Но нам нужно трансформироваться с течением времени. Оставляя свой стиль и звучание, нужно быть современными.

- Gorky Park, пожалуй, одна из немногих групп, которой удалось избежать извечного русского сплина. Как вам удалось не уйти в депрессию?

- А мы в нее не входили. Это была такая питерская волна. В советское время рок действительно делился на московский, в котором были люди со всей страны, и они играли мощную современную хорошо исполняемую музыку, и был Питер, где любили бубнить и что-то такое депрессивное под одну гитару наигрывать. Это два лагеря были. Мы в своем так и остались. Серьезное не обязательно должно быть депрессивным, выход всегда есть.

- Песня – это сплав стихов и музыки. Что лично вам важнее?

- Важнее, не могу сказать, но лично у меня всегда первой рождалась музыка. Но с какого-то момента я поставил себе задачу: текст песни не может быть пустым, не должен. И это во многом отражено в творчестве «Парка Горького». У нас чем дальше, тем тексты становились все серьезнее и сложнее. На последних двух альбомах половину текстов писал я, а вторую половину – гениальный легендарный человек, который создал группу Red Hot Chili Peppers, Alain Johannes. Такое сотрудничество очень интересно.