Валентин Гафт: «Над чем ржёте?»
Остроумный и трогательный, неуживчивый, многоликий, характерный, колкий, талантливый и бесконечно любимый зрителем за роли в театре и кино. Эпитеты можно подбирать бесконечно.В Смоленске Гафта приветствовали стоя. Ему аплодировали взахлеб и кричали «браво». А Гафт – улыбался, говорил «спасибо», называл смолян «товарищи» и низко поклонился зрителям, когда на площади «Звезд Кино» 26 августа зажглась его звезда.
О провинции
«Мне очень понравилось открытие кинофестиваля «Золотой Феникс». Он был таким, каким он должен быть: без лишней подражательности крупному. Здесь не было суперзвёзд. Но это как раз тот случай, когда простота лучше.
Я в Смоленске не первый раз. Город мне очень нравится. Спросите почему? Это невозможно объяснить. Это чувствуешь. Как на тебя смотрят, как тебя встречают. Это то, что я люблю в так называемой провинции. Спасибо вам. Провинция гораздо интереснее, чем крупные города. Здесь много замечательных актеров, гораздо больше, чем в Москве. Они прожили жизнь интереснее, честнее. У них больше трудностей – меньше похвалы».
О кинокомедиях
«Сейчас смешное и трагическое так близко друг к другу. Классика бессмертна. Над ней до сих пор можно смеяться. «Клоп» и «Баня», «Собачье сердце» – это смешно и страшно. В России опасно быть сатириком. Самым бесстрашным был Шварц. Слава богу, что его не расстреляли, и он умер своей смертью.
Талантливых людей у нас много, но, к сожалению, не так много. У нас больше трагизма в жизни, когда мы смеемся. Русского артиста больше тянет играть трагическое, чем смешное. Потому что такая жизнь. Такие наши классики. Не может быть чистой пустой комедии. Посмотрите телевизор. Сколько там каналов. И все смеются. Над чем ржут?!»
О телевидении
«Люблю смотреть спорт, футбол, чемпионат мира. Это спектакль настоящий. Мне это очень нравится. Юмористические передачи смотреть тяжелее. Нравится Ваня Ургант. Он такой обаятельный и естественный. Все старые фильмы смотрю.
Я не говорю, конечно, что нужно перечеркнуть всё телевидение. Это была бы глупость. Но есть передачи, которые перечеркивают всё хорошее. Мне не нравится НТВ, где про меня говорят, что я умираю. Снимают в больнице, когда ты наливаешь воду, не попав в стакан, и говорят чудовищные тексты».
О современном кино
«Сейчас нет сложностей. Я бы хотел, чтобы они были. Сейчас всё просто. Убыстряется съёмка картины. Если раньше это занимало полгода, то сейчас огромную картину снимают за месяц. Для того чтобы то-то получилось, сначала нужно что-то накопить, потом переделать, потом посомневаться…
Все современные картины одна на другую похожи. Одни и те же слова. Одни и те же ситуации. Одни и те же лица. Я путаю их».
Про Голливуд
«За Голливуд не беспокойтесь! Американский бюджет держится на кино, у нас на водке. Там культура другая, но там неглупые люди. Кстати, знаете кто организовал Голливуд? Откуда он вышел? Из Одессы. Это наши его придумали. Там есть гениальные картины. Они потрясающе продуманы, они знают, что такое высота. Что такое развлечение и что такое истинное искусство.
Американские фильм сняты занимательно. Их любят, потому что люди не хотят смотреть скуку. Мы знаем американских артистов больше чем своих. Картина «Полет над гнездом кукушки» - вечная. Это не наша картина. Но это про нас».
О литературе
«Сейчас читаю пьесу «Игра в джинна», которую репетирую. Она американская, но играть ее нужно по-русски. Мы играем её вместе с Лиечкой Ахеджаковой. Пьеса сложная, трудно разобраться. Занимаюсь этим каждый день. В доме престарелых двое, мужчина и женщина, играют в карты. Она выигрывает, а он проигрывает всё. Я сейчас был в санатории в Барвихе. Такое впечатление, что я из этой пьесы вышел.
Параллельно читаю Пушкина. Люблю публицистику. В последнее время читаю только её. Недавно прочёл воспоминания дочери Цветаевой. Страшная книга. Современные книжки не люблю».
О Депардье
«Депардье… кто это такой? Хороший артист - не больше. «Не забывай Жерарчик ровно 200 лет назад, когда был в Москве пожарчик, всех вас вышибли под зад». Он талантливый актёр, но делать из него Жерара Филиппа не надо. Не все в Саранске хотят стать французами. Мне вся эта ситуация не нравится. Это ужасно со всех сторон, это низкопоклонство. Так быстро подписать гражданство… Мне он не интересен».
Об эпиграммах
«Ехал в Питер. На вокзале продают эпиграммы Гафта. Там одна моя. А сколько гадостей в этой книжке и про Гундареву, и про Боярского. Хорошо, что никто не верит, что это моё.
Вот еще в Москве книжку выпустили со стихами: прекрасная обложка, торжественно вручили мне. Открываю, а там ничего моего. Это гадость. Мерзость. Я не претендую, я не поэт. Но мне обидно. Это моя драма. Честно».
Фото: Дмитрия ПРУДНИКОВА
