Инна Петрова: Музыка делает жизнь ярче

Смоленский Дом актёра – одно из популярных мест творческих встреч. Здесь проводятся разноплановые события: спектакли, читки пьес, презентации литературных произведений, встречи с авторами, а также камерные концерты.

Здесь же прошёл концерт под названием «Latino при свечах». На сцене выступали музыкальная группа «Esperanza band» и вокалистка Инна Петрова, которую многие смоляне знают как талантливого журналиста и культурного обозревателя. Акустическое обрамление её голосу составляли гитара, перкуссия, бас-гитара и саксофон.

Это был первый совместный творческий проект музыкантов Макса Анаденкова, Игоря Петракова, Игоря Кистанова, Эльдара Абилова и певицы Инны Петровой. В программе прозвучали элементы танго, самбы, босса-новы, кубинского болеро, фаду и блюза.

Предлагаем небольшое интервью с вокалисткой Инной Петровой.

– Инна, в самом начале концертной программы ты сказала, что в таком составе вы выступаете впервые. Каким образом подобралась группа музыкантов? Ты сама искала их, или они тебя нашли? Каким образом это произошло?

– Предыстория, наверное, состоит в том, что эти темы латинские мне нравятся давно. Я пыталась учить языки, на которых поется латино. А потом как-то так само сложилось: просто ребята мне написали в социальной сети. Можно сказать – заинтриговали: «Инна, мы исполняем латину, знаем, что вы тоже. Давайте попробуем что-нибудь сделать вместе». Вот так, собственно, все и началось.

– Насколько я понимаю, у музыкантов уже была собственная группа, да? Они уже давно играют вместе или они тоже так друг друга нашли через социальные сети?

– Они уже давно работают вместе в разных проектах. Видимо, у них был внутренний запрос играть именно латино, и в этом стремлении, видимо, ни с кем раньше не совпадали. И вот какими-то загадочными путями нашли меня.

– Я знаю, что латино ты поешь на португальском, итальянском, испанском и даже на креольском диалекте португальского языка. Ты действительно знаешь столько разных языков? Или учишь слова песен, читая их переводы?

– Переводы я, конечно же, всегда обязательно изучаю. Нет, не могу сказать, что говорю на всех этих языках. Я просто учу песни, вникая в слова, в смысл и звучание каждого из них. Кстати, ребята мне помогают. Наш гитарист Максим Анаденков в этой теме уже давно, и он реально знает языки, поправляет меня, если ошибаюсь. Вот так и работаем, очень интересно.

Я с детских лет и в педуниверситете учила английский. Не скажу, что он у меня так уж прямо хорош... Неплох, скорее. Кроме того, попыталась чуть-чуть учить французский, посещала языковые курсы – именно для того, чтобы петь песни на французском. На это меня очень сильно вдохновил мюзикл «Нотр-Дам де Пари». И у меня есть, в числе прочих, концертная программа, посвященная французскому шансону. Может быть, с ребятами из «Esperanza», если они захотят, мы в будущем осуществим её вместе.

– Сегодняшний концерт посвящен именно латиноамериканской музыке. Это же не первая твоя программа, посвященная ей? Были и другие, но не с «Esperanza»?

– Да, у меня были сольные программы по латине буквально несколько месяцев назад, тоже в Доме актёра. Была программа, посвящённая королеве кабовердийского фаду Сезарии Эворе: вкрапления о ее биографии перемежались с песнями, исполняемыми мной под «минусовки». С ребятами мы познакомились позже, и, если честно, до них я не знала, с кем ещё из музыкантов могла бы осуществить этот проект таким, как я его видела, поэтому предпочитала работать одна.

– Не могу не спросить о смысле названия вашей группы. Поясни, почему именно «Esperanza»?

– Название появилось почти случайно. Когда на репетиции стали обсуждать, как «называться», я, не задумываясь, произнесла «Esperanza», ребята молча одобрительно переглянулись – и всё. На самом деле, мне давно это красивое слово давно не давало покоя, я просто не знала, куда его применить. И смысл такой светлый – «надежда» по-испански. Даже песню написала… Которая, правда, ещё не закончена, нужно её как минимум аранжировать.

– Инна, на сцене ты говорила, что очень любишь творчество Сезарии Эворы. Откуда такая любовь?

– Этой любви, наверное, лет десять или пятнадцать. С тех самых пор, как в первый раз услышала Сезарию, ёкнуло мое сердечко, как сейчас принято говорить (смеётся). И вот с тех пор она со мной. Правда, периодически я про неё забываю, но потом вспоминаю в разные периоды жизни. Этот мудрейший красивейший голос просто невозможно забыть. Ему хочется подражать, но я не пытаюсь, конечно, полностью копировать исполнение, стараюсь петь по-своему. Если бы мы смогли спеть дуэтом, это был бы диалог бабушки и внучки. Но я очень её люблю.

– Инна, насколько я знаю, музыкального образования в детстве ты не получила, но желание петь идёт с детства, когда ты слушала виниловые пластинки родителей. Ну, я немножко почитала о тебе. И свое желание петь ты реализовала уже после того, как окончила вуз и уже работала совершенно в другой стезе, тоже творческой?

– Ну, журналистика тоже, наверное, скорее всего, творческая профессия. Очень. И всё-таки...

– И всё-таки музыка побеждает, да? Или и то, и то, и все хочется охватить?

– Скажем так, если говорить о журналистике, в основном я со временем сконцентрировалась именно на культуре. Мне это просто больше всего интересно. А музыка, да, она как-то в моей жизни то пропадала совсем, то появлялась снова. Как говорят многие музыканты, это кислород. Музыка является важной частью моей жизни, и я стремлюсь развиваться в этом направлении, несмотря на отсутствие формального образования. Мой путь к сцене был непростым, но я верю, что желание и страсть к музыке могут преодолеть любые преграды. А про образование – да, музыкального образования у меня нет. Безусловно, что нехорошо. Но, вот такой я, наверное, «самородочек».

– Однажды услышала от своих коллег очень неоднозначную фразу: «Если в детстве не развился, то дальше уже смысла развиваться в том или ином направлении нет». Я с этой фразой не согласна, да и ты её своим примером опровергаешь. Насколько я понимаю, ты всё-таки получила музыкальное образование, но уже во взрослом возрасте. Занималась индивидуально с педагогами, либо ходила в какую-то студию?

– Да, я ходила уже в студенческое время, занималась вокалом, хореографией и так далее. В 19 лет пошла в студию «Резонанс», в Смоленском городском центре культуры была такая. Там занималась два года. Потом, гораздо позже, уже брала уроки вокала у замечательного педагога Ирины Овсянниковой, её многие знают. Ирина Руслановна мне сказала тогда: «У тебя хорошее ухо, поэтому ты будешь работать дальше». На этом хорошем ухе и еду (смеётся).

– Я знаю, что смоленская публика у нас довольно благодарная, да? В общем-то, смоляне – хорошие зрители. Концерт окончен, какие твои впечатления вообще от того, что произошло, уже свершилось?

– Мне сложно сейчас воспроизвести как-то словесно свои ощущения. Но на самом деле я чувствую, что всё получилось. Несмотря на то, что буквально за пять минут до концерта вообще думала, что всё ужасно. Это нормальная штатная ситуация, в общем-то – как говорил мой отец (смеётся).

– Ты очень волнуешься, когда выходишь на сцену?

– Да, все волнуются. Вот в тот самый первый раз, первый выход на сцену, а потом уже идёт волна от зрителей какая-то умиротворяющая. Ты чувствуешь, что тебя хотят слышать, слушать – и успокаиваешься, сосредотачиваешься на главном. Зрители сегодня были очень отзывчивыми, это помогло нам настроиться на правильную волну. Я люблю, когда публика активно реагирует на музыку. Это создает особую доверительную атмосферу на сцене и в зале.

– Ты в кафе и ресторанах иногда выступаешь, а там люди, соответственно, и кушают, и слушают. И сегодняшний концерт, когда непосредственно люди пришли только послушать музыку и песни. Вот насколько ощущения разные? Или ты, когда поёшь, входишь в образ и уже, ну, как бы тебе все равно?

– Если говорить о выступлениях в кафе, ресторанах, то это, конечно, совсем отдельная история. Она мне тоже очень нравится, потому что в принципе я люблю атмосферные места, где чувствуется какая-то творческая энергетика, чувствуется, что владельцы этого заведения вложили душу в интерьер, в атмосферу, где не ругаются матом на барной стойке. Сам великий Фрэнк Синатра, перед творчеством которого я тоже преклоняюсь, много времени посвятил выступлениям в барах, ресторанах. Ни в коем случае не сравниваю себя с ним, просто Фрэнк – один из моих кумиров. Рестораны с оригинальной музыкальной атмосферой – это своя культура, субкультура. И мне она тоже очень нравится. Потому что очень одухотворенная бывает.

– Инна, а ты себя помнишь, когда в первый раз захотелось петь?

– Первый раз, когда мне предложили спеть, мне этого совсем не хотелось. Я была жутко стеснительным и зажатым ребёнком, которого лишь бы только не трогали. Готова была постоять где-нибудь за дверью, а вы отойдите все. Такой интроверт.

У меня был приятный чистый тонкий голосочек, но я крайне не любила выступать. Только если перед узким кругом «своих» людей. Со временем всё изменилось, голос стал богаче, откуда-то появилась мелизматика, вокальные техники начала изучать и осваивать. Захотелось делиться творчеством с большой аудиторией. Хотя я по-прежнему не гонюсь за рейтингами и просмотрами: важнее именно те люди, которые с тобой на одной волне и действительно понимают твою музыку – в этом мы с ребятами из Esperanza полностью совпадаем. А голос – он обогащается только временем и опытом, в том числе жизненным, эмоциональным.

– А сколько времени прошло вот с того момента, когда ты боялась публично выступать до того дня, когда ты сама захотела петь для зрителей?

– Всё пришло в более осознанном возрасте. Я уже в юности поняла, что петь – это мое, но не было, скажем так, возможностей всерьёз заниматься музыкой. Там, где мы жили с родителями, не было музыкальной школы. А в юности, которая пришлась на лихие 90-е, как-то совсем было не до песен, даже детям. Поэтому сложно сказать, когда именно захотела выступать. У нас дома была всегда огромная коллекция виниловых пластинок, под которые я пела, учила песни и языки. Кстати, английский язык, наверное, я усваивала именно с этих пластинок. Меня завораживали мировые звезды мировой поп-музыки, соула и так далее… Дайан Уорвик, Стиви Уандер, Уитни Хьюстон, конечно же… Это все наряду с прослушиванием Владимира Высоцкого, Александра Розенбаума, Булата Окуджавы. Такая причудливая смесь знаний.

А чтобы захотелось именно выходить на сцену, и я уже этого не боялась: думаю, это уже где-то после 20 лет. Хотя все равно я волнуюсь даже и сейчас, просто тщательно скрываю это.

– Инна, на музыкальных инструментах каких-нибудь играешь или даже не пробовала?

– Конечно, пробовала, но как-то все времени поучиться играть не хватало. Ну, ты сама понимаешь, журналистика – такая сфера, которая тебя затягивает с головой и со всеми прочими частями тела, и уже как-то совсем не до музыки. Вот, в студенчестве мы играли, пели песни под гитару, я там выучила 6-7 аккордов. Хочется и надо учиться, например, сейчас меня тянет к пианино, тянет к клавишам. Но на это нужно время, а тут уже своя взрослая жизнь с её испытаниями и так далее.

– И всё же музыка для тебя это хобби или что-то большее?

– Музыка для меня – это не просто хобби. Это призвание. Я верю, что каждый может и имеет полное право заниматься тем, что ему действительно нравится, независимо от наличия или отсутствия образования. Главное – желание и стремление к самосовершенствованию. Я надеюсь, что смогу вдохновить других людей не отказываться от своей мечты. Музыка – это то, что делает жизнь ярче.

– А где люди могут узнать о том, что предстоит тот или иной твой концерт?

– На моих личных страницах соцсетей. Страницу группы «Esperanza band» мы ещё не создали, но я думаю, что скоро займемся этим. Наверное, достоверную информацию о концертах пока что можно найти только в моих личных аккаунтах. А еще на страницах отдельных изданий, с которыми я сотрудничаю и с которыми дружу. Спасибо также тем смоленским культурным пабликам, которые не отказывают музыкантам в размещении афиш и анонсов. И, конечно, отдельно еще раз хочу поблагодарить Председателя Смоленского регионального отделения Союза театральных деятелей РФ, руководителя Смоленского Дома актера Ольгу Федорову за нашу дружбу и сотрудничество.

Ольга Курцева

Фото Алексея Курцева