Смоленщина – это не край вечнозелёных помидоров
Как нужно озеленять город и какая польза от пресловутых шести соток.
Александр Павлович Грязнов для Смоленщины, что называется, человек пришлый. Родился он ещё до войны в одной из деревень Ивановской области. Бои в тех местах не шли, и до линии фронта было довольно далеко. Но эхо войны отчётливым, устрашающим гулом долетало и до ивановской глубинки.
– Мне было года четыре или пять, – вспоминает Александр Павлович. – У нас недалеко от деревни был госпиталь, а в нашем дворе стояли кони оттуда. Отец воевал, вот мать и пустила их. И вот, я помню, один солдатик говорит: «А ну-ка, Сашка, давай прокатимся». На лошадь посадил, и мы поехали купать лошадей. Я и плавать-то тогда не умел. Он говорит: «Ладно, за хвост держись крепко и ногами болтай, сейчас будешь учиться плавать». И лошадь водил, водил, а я плавал. Вот с тех пор я научился ездить на лошади.
Лошадь в те годы на селе была первым тружеником – на ней пахали, боронили, сеяли, убирали. Потом, став постарше, да и экономика к тому времени вместо необходимых фронту танков вновь перешла на выпуск сельскохозяйственной техники, Александр пересел на трактор, поработал помощником комбайнера.
К концу школы – тогда генетика только начиналась – Александр с приятелем решили поступать в Ивановский сельскохозяйственный институт.
– А наш агроном, она на велосипеде ездила всё время, говорит нам: «Мальчишки, куда вы идёте, вы что, с ума сошли, посмотрите, что у меня за жизнь, я с утра до ночи везде езжу туда-сюда, да ещё и шишки получаю». В итоге я поступил в Иванове в институт на специальность химика.
И только в 1977 году, как выразился сам Александр Павлович Грязнов, его занесло в Смоленск. Здесь кандидат химических наук почти 35 лет преподавал в филиале сельскохозяйственной академии имени Тимирязева.
– Но химия – наука специфическая и к сельскому хозяйству имеет весьма косвенное отношение…
– Вы абсолютно не правы. Я упросил руководство, и мне создали курс химико-биологических систем. Мы со студентами изучали химию растительной и животной клетки, поскольку у меня занимались и будущие зоотехники, и будущие агрономы. Мы лет десять занимались на полигоне академии, который располагался на Краснофлотской, где очистные сооружения.
– И что выращивали?
– Всё для озеленения города.
– Какие растения больше всего подходят для этой цели?
– Для озеленения города больше всего подходят, конечно, кустарники. Мы их выращивали для Смоленска 26 видов. У нас были спиреи, розы, чубушник, актинидия и другие.
– А деревья?
– Мы занимались в основном культивированием низкорослых деревьев, чтобы не было проблем с проводами, чтобы деревья не цеплялись за них своими ветвями. Вообще, в городе можно высаживать любые деревья, только их нужно стричь вовремя. А не так, что они вымахали метров на десять, и только после этого начинают проводить кронирование. У нас, к сожалению, нет никакой культуры ведения зелёного хозяйства в городе.
– Александр Павлович, горожане с этой вашей оценкой, скорее всего, согласятся. Ежегодно мы видим, как в Смоленске подпиливают деревья, иногда не успевают это сделать, и огромные ветви обламываются и падают прямо на тротуар или проезжую часть. Да и клумбы в большинстве своём выглядят весьма убого. В целом вся эта картина как-то не вызывает восторга у жителей Смоленска. Как, по-вашему, должна выглядеть в идеале структура, занимающаяся озеленением города?
– Раньше, во времена советской власти, в Смоленске такая структура была. Выглядела она следующим образом. Под городом существовал совхоз декоративных культур, где выращивались растения для украшения городского ландшафта. А непосредственно в Смоленске работала такая организация, как Горзеленхоз, которая занималась посадкой растений, а потом осуществляла уход за ними. Таким образом, одни выращивали растения, а другие их высаживали и следили за тем, чтобы они нормально росли. В 90-е вся эта система рухнула, и сейчас от неё ничего не осталось. Для озеленения Смоленска в настоящее время привозят весь посадочный материал из Подмосковья. Что-то, может, и приживётся, что-то не приживается. На мой взгляд, создавать систему озеленения Смоленска нужно с главного архитектора. Он должен быть застрельщиком всего.
– Вы в Смоленске начали работать с 1977 года, а когда начали заниматься проблемами озеленения города?
– Я стал этим заниматься примерно с 1986 года.
– И как это происходило?
– Мы начали с того, что стали продавать саженцы возле академии. Студенты их выращивали и помимо реальной практики в сфере сельского хозяйства ещё по тем временам даже весьма прилично зарабатывали на этом. Про нас все знали, у нас были заказы, мы выращивали и продавали. А потом я вышел на руководителей районов Смоленска, они заинтересовались нашей работой и помогли.
– А где в городе ваши деревья?
– Если видите шарообразные ивы, они все мои. Например, около музыкального училища. Эти «шарики» мы вырастили со студентами. Ещё – где школа № 6 на Маршала Жукова. Там тоже во дворе сажали. На Гагарина – но там две штуки только осталось, напротив областного суда. А было 16. Там стали рыть траншею и всё повыкидывали. К 100-летию комсомола я подарил 60 шарообразных ив, которые высадили на набережной.
– Александр Павлович, вы сейчас на пенсии и ухаживаете за своим приусадебным участком. У вас стандартные шесть соток?
– Да, но мне не всегда хватает. Вот в прошлом году опыты с картошкой делал у соседа, он дал землю.
– Что за опыты?
– По повышению урожайности. Году в 2012-м я поднял урожайность в Козинском на 50 процентов.
– И что вы такого сделали, чтобы поднять урожайность аж на 50 процентов?
– Опрыскал свои патентным составом – и всё.
– Это что-то вроде удобрения?
– Нет. Это гормоны.
– А где-то кроме Козинского этот раствор ещё применялся?
– Нет. Фермер тут по соседству в этом году дал 15 гектаров на опыты.
– А аналогичные разработки по повышению урожайности других сельскохозяйственных культур у вас есть?
– Этот же раствор, который использую для картофеля, только в других концентрациях, увеличивает урожайность рапса и гречихи процентов на 70, а семян льна – примерно на 45 процентов.
– И кто-то применяет вашу разработку?
– Я работаю в основном с главными агрономами, с бывшими нашими выпускниками. Так как я для них всё-таки какой-то авторитет, они меня, конечно, слушают и делают всё, что им советую относительно технологии. Но получать прибыль они как наёмные работники не заинтересованы. Потому что у них есть оклад. Да хоть в два раза подними урожайность, всё равно хозяин больше этого оклада не заплатит. А тут дополнительные усилия – зачем это надо? Ну и сейчас интернет очень развит. Фермеры оттуда черпают много информации. Но иногда звонят – не получается, мол. Я спрашиваю: как делали? Объясняют: так и так. Ну, естественно, так ничего не получится. Говорю: вы бы ко мне приехали, я бы дал вам консультацию. Нельзя полностью доверять интернету. Там есть и положительная информация, но есть и такая… Фермеры делают по расписанной методике, а на выходе – ноль.
– Александр Павлович, мы беседуем в вами на вашем приусадебном участке, на пресловутых шести сотках. Лет тридцать назад многие смоляне имели дачные участки, а ещё больше людей мечтали их получить. Сейчас всё это ушло. На ваш взгляд, почему у горожан в большинстве своём пропало желание обзавестись собственной землёй?
– Почему ушло? Земля требует ухода. На ней нужно трудиться. На приусадебном участке можно получать всю продукцию без нитратов. А сейчас, как мне говорят, легче пойти в магазин или на рынок и купить любые фрукты и овощи. Я всегда в таких случаях спрашиваю: а что вы покупаете? Приобретите прибор для измерения уровня нитратов, если хоть чуть думаете о здоровье, и замерьте, сколько там всяких нитратов, нитритов и прочих пестицидов и гербицидов. А потом начинается… Со здоровьем у людей очень плохо зачастую именно из-за продуктов питания.
– И что, какие-то шесть соток могут обеспечить, скажем, семью из трёх человек необходимым запасом овощей?
– Ну не всеми, конечно. Я имею в виду морковку, картошку, свёклу, помидоры, огурцы, перцы, различную зелень, кабачки, тыквы. Был бы погреб, где зимой всё это хранить…
– А как быть с тем, что Смоленскую область относят к краям вечнозелёных помидоров?
– Своя правда в этом есть. Без теплиц в нашем климате, конечно, помидоры не вырастишь. Перепад температур в течение лета бывает очень большой. Помню, в 1977 году, когда я только приехал в Смоленск, пошёл во Флёново посмотреть знаменитый «Теремок». И пошёл от Талашкино пешком. Иду через поле – а я до этого на югах жил – смотрю, боже мой, помидоры стоят…
– В поле?
– Да. Прямо в поле. Я пару штук сорвал. Помидоры просто замечательные! Я таких, на югах живучи, никогда не пробовал. Но теперь климат изменился, и в Смоленской области без парников помидоры не вырастишь.
– Александр Павлович, у вас есть с чем сравнивать – вы родились в Ивановской области, которая несколько севернее Смоленской, потом жили в Ростовской области, которая гораздо южнее… Смоленская область в плане сельского хозяйства – это зона рискованного земледелия и здесь лучше этим вообще не заниматься?
– Нет, нет и нет! Не знаю, какие чиновники, какие учёные, оправдывая своё неумение и ненаучный подход, придумали выражение «зона рискованного земледелия». Но это же распространяется далеко не на все сельскохозяйственные культуры. Некоторые культуры, как, например, кукуруза, не подходят для нашего климата. Но молочное скотоводство, а это тоже сельское хозяйство, здесь вполне может развиваться. То же льноводство весьма подходит для нашего климата… У нас, конечно, очень много проблем, но при нормальном научно обоснованном подходе Россия, и в том числе и Смоленская область, может стать мировой житницей.
Фото: Валерий СЕМЁНОВ
Валерий СЕМЕНОВ
