К вопросу о "Смоленской инициативе"
Занимаюсь практическим поиском, перезахоронением останков и увековечением погибших воинов (в основном числящихся пропавшими без вести). За 12 лет работы поисковым отрядом "Гвардеец" Ельнинского района, которым я руковожу с момента его основания, найдено, поднято и перезахоронено более двух тысяч останков погибших на Ельнинской земле солдат и командиров Красной Армии. По найденным медальонам и документам установлены имена 139 пропавших без вести. У большинства из них найдены родственники (в основном внуки и правнуки), с которыми поддерживаем устойчивую связь.Когда мы находим в одном окопе, воронке, траншее останки нескольких воинов и среди них один медальон, который можно прочитать, и даже зная, что на этом месте сражались и погибли (пропали без вести) солдаты конкретного подразделения, нельзя с уверенностью сказать, что вместе с установленным по медальону солдатом лежат именно те, о гибели которых указано в донесении. Мы не можем, не имеем права увековечивать всех без исключения как погибших на каком-то конкретном месте только по косвенным признакам, неуточнённым данным и числящихся пропавшими без вести. Я не вижу оскорбительного в том, что не вернувшийся из боя с полей Великой Отечественной войны солдат именуется пропавшим без вести, если о нём нет конкретных данных.
Мы знаем ряд случаев, когда увековеченного по конкретному воинскому захоронению воина в 50-е годы поисковики находят сегодня вместе с медальоном и его личными вещами на месте его последнего боя. Бывает и так, что у одного погибшего находят два медальона.
Не унижая ветеранов и не оскорбляя памяти павших, бывает и так, что кто-то из пропавших без вести "всплывает" где-то в Европе или за океаном.
Я полностью солидарен с публикацией заведующего редакцией "Книги Памяти" Валерием Костюченко ("Давайте всё-таки внесём ясность", №8 (583) "СГ"). Считаю, что писать "погиб" о солдате Великой Отечественной можно, только зная наверняка его судьбу. А для того, чтобы как можно меньше осталось пропавших без вести, нужно не искать для них более подходящие термины, а на всех уровнях вести конкретную работу по их розыску, собирая по крупицам сведения из всех возможных источников. Для этого недостаточно иметь просто инициативные группы. Такая работа должна вестись на уровне и под контролем государства, при активном сотрудничестве с ветеранскими организациями и центрами поискового движения. Не подтасовывать названия, а искать ушедших на войну и безвестно сгоревших в её страшном огне – вот истинная задача всех, кто заинтересован в результате.
Валерий ГРОМОВ, председатель Ельнинского совета ветеранов, руководитель п/о "Гвардеец", участник б/д в Афганистане, подполковник
в отставке
в отставке
ОТВЕТ ВАЛЕРИЮ ГРОМОВУ
Нужен закон о реабилитации без вести пропавших
Наш диалог, уважаемый Валерий Васильевич, на страницах "Смоленской газеты" начну с вашей первой фразы письма в редакцию газеты. "За 12 лет работы поисковым отрядом "Гвардеец" Ельнинского района, которым я руковожу с момента его основания, найдено, поднято и перезахоронено более двух тысяч останков погибших на Ельнинской земле солдат и командиров Красной Армии. По найденным медальонам и документам установлены имена 139 пропавших без вести". Обратим внимание на эти цифры: поднято более двух тысяч останков, только 139 из них идентифицированы. 1861 человек так и остался безымянным! Воинские почести, слова благодарности павшим при торжественном перезахоронении отнесены к воинам, потерявшим своё имя. Для потомков они остаются без вести пропавшими. Фрагменты их тел члены поискового отряда "Гвардеец" извлекли из героической, многократно политой кровью Ельнинской земли. И тут уже не может быть никаких сомнений, что "на этом месте сражались и погибли (пропали без вести) солдаты конкретного подразделения". Вы считаете: "Нельзя с уверенностью сказать, что вместе с установленным по медальону солдатом лежат именно те, о гибели которых указано в донесении командира".
Вы – военный человек, Валерий Васильевич. Воинский устав изучали в боевых условиях Афгана. Кому же, как не командиру воинской части, упомянувшему в донесении о "выбывшем из личного состава подразделения" рядовом или офицере, в том числе и том, у которого через 60 с лишним лет после боя обнаружен именной медальон, мы должны доверять?! Эти донесения вы называете "косвенными доказательствами", которые не позволяют увековечить имя павшего на поле боя солдата: "Мы не можем и не имеем права…" - пишете вы.
И далее. Вы не видите ничего "оскорбительного в том, что не вернувшийся из боя с полей Великой Отечественной войны солдат именуется пропавшим без вести, если о нём нет конкретных данных". В том-то и заключается беда этих безымянных героев, что о них "нет конкретных данных". Вы приводите ряд примеров, которые подтверждают случаи, когда имена без вести пропавших "всплывают" где-то в Европе или за океаном. За 65 лет после окончания Второй мировой войны уже давно известны имена всех призванных на фронт, павших на полях сражений, попавших в плен и в списки БВП, а также предателей Родины. Официальные цифры потерь недавно были опубликованы в "Смоленской газете" членом президиума районного Совета ветеранов МО "Смоленский район" Виталием Путилло. Пропали без вести и попали в плен 3 миллиона 396 тысяч 400 человек. "Невозвращенцев" из этих миллионов – 451,5 тысячи, и из них 382 тысячи после войны отбывали наказание за измену Родине. Такова статистика, но важно, что как раз все эти имена известны и каждый получил, что заслужил. Но мы с вами говорим сегодня и обсуждаем судьбу двух тысяч останков тех, кто пал на поле боя под Ельней. О каком поиске "подходящих терминов" – "павший" или "пропавший без вести" – или "подтасовке названий" можно говорить, имея в виду этих безымянных героев? Они пали на поле брани и не могут защитить себя сами. Наш долг быть ходатаями за них!
Я могу согласиться только с одним постулатом вашего письма в "Смоленскую газету". Необходимо "на всех уровнях вести конкретную работу по их розыску, собирая по крупицам сведения из всех возможных источников. Для этого мало просто инициативных групп. Такая работа должна вестись на уровне и под контролем государства, при активном сотрудничестве с ветеранскими организациями и центрами поискового движения".
Вот эту мысль, которая, на мой взгляд, безусловна, я хотел бы развить. Начиная проект "Смоленская инициатива" в 2007 году, я предложил принципиально новый подход к поимённому увековечению памяти без вести павших на полях Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.
В архивах Вооружённых сил сохранены списки призванных в годы Великой Отечественной войны граждан Совет¬ского Союза. Известны номера дивизий и частей, к которым были причислены участники боёв, известны фронты и территории, на которых проходили ожесточённые бои. Используя эти данные, можно с достаточной долей вероятности определить, в какой области СССР воевал и погиб тот или иной военно¬служащий. Проект "Смоленская инициатива" предлагает разделить (с участием опытных архивистов и военных историков) по регионам России, а по возможности и по более локальным территориям - административным районам, где проводится активная поисковая работа, списки без вести пропавших. После каждой поисковой операции во время торжественной акции перезахоронения на стелах братских могил (на Смоленщине это "Поле памяти" в Вязьме, братские могилы под Ельней, мемориальные комплексы в других районах) вписываются имена из указанного списка точно в соответствии с количеством найденных останков. Рано или поздно в ходе поисковых работ и перезахоронений этот список завершится, и можно будет проводить акцию торжественного захоронения последнего солдата, погибшего в годы Великой Отечественной войны на территории Смоленской области (как и других регионов). Его фамилия будет обозначена на памятной стеле.
Вот где действительно нужна ответственная и кропотливая работа многочисленного количества работающих в архивах и сети Интернет людей. За основу нужно брать ежедневные донесения командиров о количестве выбывших из личного состава солдат и офицеров, занесённых в списки без вести пропавших. Списки должны быть тщательно выверены, подтверждены документально, чтобы в него не попали предатели, бывшие полицаи или сбежавшие за океан. Вот их-то имена гораздо точнее известны, чем просто пропавших без вести под Ельней!
В ходе подготовки и выхода в эфир программы по проекту "Смоленская инициатива" с 2007 года по сегодняшний день (она выходит ежедневно по четвергам утром) стало ясно, что время поимённого захоронения извлечённых поисковиками останков по предлагаемой мной технологии ещё не настало. Вначале необходимо решить главную и основную задачу – на государственном уровне принять решение о реабилитации вот этих 3 миллионов 396 тысяч 400 человек, попавших в списки без вести пропавших. И это без учёта 19 миллионов человек гражданского населения, погибших в годы войны и оккупации. Судьба этих людей в большинстве случаев тоже неизвестна. Только после принятия такого юридически правомочного акта можно переходить к этапу поименного увековечения памяти без вести павших на фронтах Великой Отечественной войны.
Я верю, что в год 65-летия Великой Победы Президент РФ Дмитрий Медведев инициирует проект такого закона, а народные избранники – депутаты Государственной Думы – примут закон "О реабилитации без вести пропавших". А значит, будут возвращены из небытия имена отцов, дедов и прадедов нашего нынешнего поколения. Такой закон даст возможность внукам гордиться своими пращурами, положившими на алтарь Победы самое дорогое – свои жизни.
На достижение этой благой цели направлен проект "Смоленская инициатива", издаются "Книги Памяти", ежегодно работают на полях сражений тысячи молодых патриотов-поисковиков. В том числе и на нашей земле – земле гордости и глубокого уважения, земле, где родилась советская гвардия, а город удостоен почётного звания города воинской славы России.
С уважением
Владимир ВЕНГРЖНОВСКИЙ, лауреат премии Союза журналистов России, автор программ и руководитель проекта "Смоленская инициатива", специальный корреспондент РВ ГТРК "Смоленск"
