Чернобыльская и Смоленская атомные станции: похожие, но такие разные…
В минувшую пятницу, в канун памятной даты 25-летия Чернобыльской трагедии, журналисты смоленских и федеральных СМИ отправились в пресс-тур на Смоленскую атомную станцию.Посещение станции всегда начинается с жёсткого контроля. Списки экскурсантов составляются заранее и утверждаются в Москве.
У сотрудников станции есть личные электронные карты, по которым они попадают на работу. На проходной они набирают личный код и прикладывают к специальной пластине ладонь. При попытке несанкционированного проникновения в охраняемые зоны на место немедленно прибывает служба безопасности.
Экскурсии предшествует инструктаж по технике безопасности. Сначала нужно надеть защитный костюм. На каждом экскурсанте защитные перчатки, ботинки и каска. Группа следует по разработанному заранее маршруту, её неотступно сопровождают сотрудники службы безопасности.
Началась экскурсия с посещения помещения, в котором расположена система радиационного контроля. Она предназначена для контроля радиационной обстановки во всех помещениях и на территории САЭС.
Система собрана по петлевому принципу. Всего в подсистеме пять петель. В одной петле порядка ста измерительных каналов на один блок. Итого на одном энергоблоке расположено порядка 500 каналов. Кроме того, в систему входят компьютерные технологии, а также индивидуальный дозиметрический контроль. Персональный дозиметр выдают персоналу, который принимается участие в радиационно-опасных работах. По окончании смены работник станции может проверить свою радиационную нагрузку. Прибор снабжён звуковой сигнализацией, которая срабатывает в случае превышения порога мощности гамма-излучения. Это сделано для того, чтобы человек смог своевременно покинуть рабочее место, если радиационная обстановка вдруг изменилась. Дозовая нагрузка назначается на определённые виды работ.
Радиационная обстановка контролируется автоматически и непрерывно. Датчиками оборудованы все 1450 помещений САЭС.
После этого экскурсия направляется в командный пункт. Здесь постоянно находятся четыре человека: начальник смены, а также три ведущих инженера: управления реактором, управления блоком, управления турбиной (он же управляет двумя генераторами). Попасть на эти должности после института невозможно. В пункте управления работают люди, много лет успешно отработавшие в периферийных цехах. Лицензию на право управления выдаёт Ростехнадзор. Таких сотрудников на станции всего 105.
Смена длится восемь часов. Здесь никогда не бывает меньше трёх человек. Сменщик приходит за полчаса до начала работы, по журналам знакомится с состоянием дел, обходит свои приборы. Передача смены происходит точно по часам. О пересменке сообщает громкая связь. Причём сначала смену принимают, а потом уже сдают. Система ни на мгновение не остаётся без контроля.
Пятаки на панели управления показывают верх реактора. Если в системе радиационной безопасности замеряют уровень излучения в помещениях, то в командном пункте контролируются все 1661 каналов реактора: мощность, паро-содержание, нагрузка на тепловыделяющих элементах, расход, запас до кризиса теплообмена. На каждом блоке 211 стержней управления, их положение выводится на циферблаты командного пункта. Степень погружения может варьироваться от одного до семи метров. Инженер управления блоком контролирует охлаждение реактора.
Случайный человек в командный пункт не попадёт. В помещение могут войти люди, заранее внесённые в список: руководство либо сотрудники, которых присылают по нарядам.
Есть инструкции на управление отклонениями. Если где-то что-то начало греться, или возникла аварийная ситуация – что-то лопнуло, сгорело, начался пожар и т.д. – на все эти случаи есть алгоритмы действий. Даже на случай так называемых запроектных аварий, таких как Чернобыль и Фукусима-1, разработано управление запроектными авариями. Предусмотреть такие аварии невозможно. Обычно это несколько проектных аварий, которые накладываются друг на друга. Даже в таких тяжёлых случаях персонал должен быть готов к тому, чтобы минимизировать последствия аварии. Даже если разрушение уже произошло, процесс будет оставаться под контролем.
Стоит отметить, что за всё время работы САЭС, а это без малого 29 лет, здесь ни разу не было аварийных ситуаций как таковых. Аварийной в атомной энергетике считается ситуация, приведшая к превышению установленных порогов по облучению персонала или воздействию на окружающую среду.
Поломка какой-либо техники относится к нештатным ситуациям. Перегорание любого насоса или контакта приводит к тому, что автоматически глушится весь блок. Защитные функции выполняются в любом случае. Система спроектирована так, что даже если всё обесточено, всё затоплено, блок всё равно будет заглушен. Причём не важно, будут ли это незначительные отклонения, которые, казалось бы, ни на что не влияют, либо это такой тяжёлый случай, как на АЭС Фукусима-1.
В настоящее время в работе находится один энергоблок из трёх. Первый блок САЭС выходит из ремонта после серьёзной модернизации, которая продолжалась более полугода. Заменены все важные системы – всё, что можно сделать более надёжным, более мощным.
В центральном зале находится реактор. На жаргоне атомщиков он называется «пятак». Почему, догадаться нетрудно – из-за круглой формы. В зале находится машина, которая позволяет перегружать топливо на САЭС без остановки реактора. На других станциях необходимо останавливать реактор раз в год, чтобы заменить треть топлива. Это занимает около месяца.
На Смоленской же атомной станции работа может продолжаться непрерывно и полтора, и два года. Всё определяется работой вспомогательного оборудования. Поэтому здесь, по сравнению с любыми зарубежными станциями, контур воды гораздо чище. Это нередко удивляет иностранных специалистов. Секрет прост: на других реакторах при микронеплотности в топливе нужно либо мириться с ней и работать до плановой замены, потихоньку загрязняя контур, либо глушить реактор и менять топливо. На САЭС при любой неплотности в топливной сборке топливо извлекают и помещают в бассейн.
Это не значит, что реактор вообще никогда не останавливают. Он, как и любой механизм, иногда требует проведения ремонта, замены частей, испытаний. Физические процессы в реакторе могут длиться вечно, а вот за техникой нужно следить постоянно. Ещё не было случая, чтобы на САЭС остановили все три блока одновременно. Однако даже если это произойдёт, ни один потребитель по своей розетке это не поймёт, ведь в России работает единая энергосистема.
Во время перегрузки топлива персонал снимает с реактора биозащиту, после чего выходит из помещения. Управление дальнейшим процессом идёт из операторской. В помещение выходит одно окно из специального стекла, но даже в него никто не смотрит, - окно здесь для аварийного случая. На стенах центрального зала есть зелёные и красные лампы. Сигнал отсюда постоянно поступает в систему радиационного контроля. Несложно догадаться, что если порог радиации превышен, включаются красные лампы, а если в помещении при этом находится человек, срабатывает ревун. Поэтому прозевать утечку радиации невозможно.
Все знают, что в Чернобыле был такой же зал и такой же «пятак». После трагедии 1986 года каждый блок на САЭС останавливали и проводили там мощную реконструкцию. Ремонт первого блока тогда продолжался семь месяцев. В реконструкцию были вложены гигантские деньги. Все причины, приведшие к катастрофе в Чернобыле, были устранены. Теперь на Смоленской атомной станции совершенно иная система защиты, другой регламент. А главное – работают другие физические принципы.
На вопрос о том, на сколько лет можно гарантировать безопасность САЭС, атомщики отвечают: до того самого дня, когда станция превратится в зелёную лужайку. Пока станция работает, она безопасна. Как едущий велосипед: пока он едет, он не упадёт. Если же понадобится остановить станцию, на этот случай разработана программа вывода с целым комплексом мероприятий. Станция сначала переводится в режим стоянки, потом планово разбирается и, в конце концов, доводится до состояния зелёной лужайки.
Казалось бы, никакие землетрясения Смоленской области не грозят. Однако станция и к ним готова. Это предусмотрено проектом. Конечно, девятибалльного землетрясения у нас произойти не может. Тем не менее, требования к сейсмостойкости заложено в проектных документах, которые дают право на проектирование и размещение АЭС.
Район САЭС исследован до самых Карпатских гор – они являются ближайшим центром возможных землетрясений. В Смоленской области и ближайших регионах подземные толчки исключены, но карпатские волны могут докатиться и до нас. В проекте отражено всё, что может произойти в карпатских горах, в какой степени подземные толчки могут докатиться до Десногорска. Максимальный уровень землетрясения, который возможен у нас, – пять баллов.
Зачем проверять атомные электростанции именно сейчас? Дело в том, что по любому событию на атомных электростанциях поводится анализ. К примеру, где-то бросили окурок и произошёл пожар. На всех АЭС проверяют курилки. На станции Фукусима-1 причиной аварии стали землетрясения и цунами. На Смоленской АЭС задают себе вопрос: а может ли у нас произойти нечто подобное? Казалось бы, ответ напрашивается сам собой. Однако всё не так просто. За дело берутся профессионалы, и только они могут дать точный ответ. САЭС работает с 1982 года, однако последние сейсмологические испытания проведены здесь совсем недавно, в 2007 году.
Как защищены ректоры? В отдельном зале под самой крышей расположены баллоны ёмкостью 25 кубов, которые при работающем реакторе всегда находятся в режиме ожидания. В баллоны закачана наполовину вода, а наполовину – воздух под давлением.
Если в реакторе что-то происходит, аварийная остановка не должна зависеть ни от чего. Для остановки реактора не нужно энергии, не нужно никаких внешних носителей, ведь энергии сжатого воздуха достаточно для того, чтобы подавать воду в реактор. Ничего более надёжного придумать невозможно. В случае аварии задвижка сработает от автоматики, без вмешательства человека.
В ходе пресс-конференции, которая состоялась после экскурсии по Смоленской атомной электростанции, на вопросы журналистов ответили заместитель директора САЭС по управлению персоналом Анатолий Терлецкий и заместитель главного инженера Владимир Захаренков. Вопрос, который заинтересовал журналистов в первую очередь – работают ли специалисты САЭС на станции Фукусима-1. Оказалось, смоленские атомщики сейчас в Японии не работают, а о ситуации на станции узнают из СМИ.
Кроме того, много шума наделала новость о строительстве на САЭС хранилища для радиоактивных отходов.
- В хранилище отработанного ядерного топлива будет помещено только наше топливо, – отмечает Владимир Захаренков. – Никаких отходов из Европы в Смоленскую область свозить не будут. Мы храним его до тех пор, пока в Красноярске не откроется производство по переработке отработанного топливо. Это произойдёт ориентировочно в 2012 году.
Отголоски Чернобыля уже не беспокоят смолян. На сегодняшний день в Смоленской области территорий, которые требуют реабилитации по уровню радиоактивного загрязнения, нет. Такие территории ещё сохранились в соседней Брянской области и в Беларуси.
