Создательница частного музея Юрия Никулина Наталья Желнорова: Души и средств затрачено немало
Недавно, участвуя в торжестве открытия памятника великому актёру Юрию Никулину на его родине, в городе Демидове, мы, конечно же, побывали и в доме, где он 90 лет назад родился (это было холодным декабрём 1921 года, прямо в канун праздника святого Николая, зимнего Николы Чудотворца). Там мы встретились с хозяйкой этого отреставрированного дома, журналистом Натальей Желноровой.– Наталья Николаевна, дом получился уютный, красивый и... респектабельный. Сразу видно, что и души, и средств затрачено немало... Интересно, что же подвигло вас на реконструкцию этого дома? Вы же Никулину чужие люди!
– Скажем так, что не совсем чужие – мы соседи. Семья Никулиных была знатная, как бы сейчас сказали, «звёздная». Мама Юры играла в Демидовском городском драмтеатре, тогда это было очень модно, а отец сочинял разные произведения в газету и по мотивам его творчества в театре ставились миниатюры. А в 1925 году по приглашению друзей они переехали в Москву. Дом был продан и потом переходил несколько раз из рук в руки. Но последние лет 30 в нём проживала семья, которая в 2003 году выставила строение на продажу.
– На продажу как дом Никулина?
– Нет, конечно. Просто как старый жилой дом с земельным участком. Об этом мне по телефону тогда сообщила моя пожилая мама, живущая по соседству. Сообщила, разумеется, без всяких далеко идущих планов. А мне в голову сразу же пришло решение, что на этом месте должен быть музей Никулина. Во-первых, это очень добрый и народный по духу актёр. Во-вторых, Демидов – маленький городок, здесь почти нет никаких достопримечательностей. То есть пусть земляки помнят, что и в такой глубинке «созревают» великие люди.
– И тут у вас возникла идея самим это сделать?
– О том, чтобы самим взяться за дело, не могло быть и речи. Я предложила маме попросить соседей чуть повременить с продажей, пока не сообщу об этом Максиму Никулину, сыну Юрия Владимировича. Позвонила в цирк и всё нужное сказала помощнице. Оставила свой телефон. У нас с мужем в это время было столько забот, что только давай и давай. Это прежде всего местный детдом, который переживал тяжёлый период забытости, безденежья и нужды во всём. В этот же 2003 год земляки с благословения митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла решили восстанавливать в Демидове огромный собор Успения Пресвятой Богородицы, изрядно пораненный во время войны. Учитывая, что не было ни сметы, ни проекта, ни бюджета, ни строителей, это казалось просто утопией. Горожане избрали меня почётным председателем попечительского совета. И мы, как и многие демидовцы, вносили свою лепту на восстановление храма.
– Как же получилось, что и музей пришлось делать именно вам?
– Сын Никулина Максим Юрьевич отказался от этой затеи. Дескать, продают, так и пусть продают. Мне показалось, что это поспешное решение. Я думала, что оно может измениться. Но дом-то уже будет продан. Разве его отберёшь у людей, которые замыслили здесь жить? И тогда мы… купили его, чтобы заморозить дальнейшую продажу. Собирались уступить дом только тем, кто захочет здесь сделать музей.
– И среди кого вы таковых искали?
– В органах культуры, среди меценатов. Но поскольку город откровенно бедный, никто не хотел вкладывать сюда средства, не имея абсолютно никаких позитивных перспектив. Так дом простоял год. Потом в Демидов на фестиваль циркового искусства приехал Максим Юрьевич (он – председатель жюри) и, увидев старый дом дореволюционной постройки в плачевном состоянии, даже не захотел обсуждать эту тему! Мы оказались перед выбором: или продать этот дом с участком, или остаться верными своей идее. Ещё надеялись сделать там небольшой косметический ремонт, расположить экспонаты, которые удастся раздобыть, и подождать счастливого будущего для создания полноценного Дома-музея Юрия Никулина. Однако «косметикой» обойтись не удалось.
– Почему?
– Потому что нежилой дом уже разваливался. Снаружи держался только на обшивке, а внутри – на слоях обоев. Вердикт архитектора – только сносить. Вот так и вышло, что остались только мы и никого рядом. Семейный бюджет не позволял быстро поднять новый дом.
И мы решили так. В год будем делать по одной операции. Сначала снесли старый дом. На следующий год в тех же границах сделали новый фундамент. Потом заказали сруб из тёсаного бревна – просили мастеров делать его «медленно и печально», чтобы мы успевали рассчитываться. Год сруб стоял, целлофан вместо кровли полоскался на ветру. Не было денег на кровельный материал и работу. Когда я узнала, сколько стоит всё вместе, страшно расстроилась. Нужно было полмиллиона рублей. Особого участия никто не проявлял. И было отрадно, когда продавцы на строительном рынке, узнав, что нужен кровельный материал на дом Никулина, сказали: «Дождётесь поздней осени – сделаем скидку 20%». На этих условиях и покупали. Словом, было всякое. Мастера попались недобросовестные, крыша весной вся протекала, стены от неправильных монтажа и нагрузок разошлись в стороны.
– И какой выход вы нашли?
– Муж находил и вёз из Москвы консультантов, они рисовали схемы, как спасать дом. Тут уж точно все мы недобрым словом вспоминали момент, когда купили этот дом. Думалось: почему нам одним он нужен? Девять лет длилась эта эпопея. С другой стороны, что Бог ни делает, всё к лучшему, даже если ты этого сейчас и не понимаешь…
– Как же вы не отступили, ведь никто вас не поддерживал?
– Моё кредо в жизни – предать свою идею нельзя. Не зря же она пришла в голову. Была досада на отсутствие хороших мастеров, денег, времени... Но согревала надежда на то, что в городе должно появиться что-то для отдыха земляков, приезжих туристов, этакая «жемчужина», наполненная нежностью и теплотой, когда вот зашёл во двор усадьбы – и уходить отсюда не хочу!
Только таким и никаким иным должен быть Дом Юрия Никулина. Истинно домом. Где тебя и покормят, и развлекут, где ты и сам попоёшь, и потанцуешь, где тебя уложат спать, если больше негде… Это и не должен быть музей в традиционном смысле: лекцию прослушал, экспонаты посмотрел – и уходи. Здесь должна ощущаться душа Никулина, наше народное родство с ним. Он же народный артист – значит, наш с вами! И любить его никто не запретит.
– Он ваш кумир?
– Я верующий человек, и у меня, кроме Бога, никаких кумиров нет. Но, как живые люди, мы имеем право чтить своих талантливых земляков.
– Значит ли это, что если бы это был дом не Никулина, а например, Некрасова, то вы делали бы то же самое?
– Да, конечно.
– Как у вас складываются отношения с родственниками Никулина?
– По-моему, никак. Я могу ошибаться, но мне кажется: как они с самого начала не хотели музея, так и сейчас не хотят. Почему, не знаю. Это их право, мы должны его уважать... Мы сделали красивую «площадку», где звучало бы имя Никулина, слышались его песни, смотрелись его фильмы, в которых он проповедовал добро, виден был бы его многогранный талант. Ведь единицы из земляков были в его цирке на Цветном бульваре в Москве, так пусть же они восхитятся талантом актёра на экране в Доме Никулина! Что толку, что в семье всё это есть, а показать негде?! Грустным грузом пролежит всё это в сундуках.
– Что, по-вашему, сказал бы, глядя на всё это, сам Никулин?
– О! А знаете, весной мне приснился сон, где в какой-то незнакомой комнате ходит, ссутулившись, Юрий Владимирович, гладит мамину рыжую кошку, а потом так выразительно мне говорит: «Пошли ты их всех на...» К кому это относится – мне неведомо.
– А вы с ним лично встречались?
– Однажды я пришла в КЗ «Россия» поздравить тогдашнего премьера страны Рыжкова с каким-то юбилеем. После моих тёплых слов Николай Иванович (до этого я не раз с ним делала интервью для «АиФ», где работала замом главного редактора) сказал: «Присаживайтесь рядом с Никулиным». И тут я говорю: «Да наши родительские дома стоят рядом». – «Как так?» – удивился Юрий Владимирович. Я отвечаю, что в Демидове, на ул.Коммунистической, его бывший дом и дом моей мамы стоят рядом. Он удивился такому совпадению, порадовался нечаянной встрече и долго сокрушался, что никак ему не удаётся сюда доехать. Обнимал меня, руку жал и просил передавать приветы землякам. На это я ответила: «Лучше вы сами. Лично». И я порадовалась, что семье, которая жила в этом старом доме под прогнившей крышей и написала ему письмо с просьбой о помощи, он прислал деньги на ремонт кровли. Молодец!
– А у вас не было соблазна свои деньги вместо музея вложить в реконструкцию собора?
– Многократно. Я всё себя спрашивала: правильно ли, что наша семья тратится на музей, а не на собор… И не находила ответа, пока его мне не дал знакомый батюшка. Он сказал, что собор – это не только само здание, а собор – собрание людей, верящих в Бога. И каждый настоящий верующий должен вложить туда свою лепту. Тогда это будет стоять долго и прочно, и людей это праведное общее дело объединит по-настоящему. А тут, на музее, раз вам никто не помогает – надо тянуть лямку самим…
– Но две-то лямки – это многовато…
– Я поняла, что во всех делах многое решает воля. Если ты захотел что-то полезное сделать и обращаешься за помощью к небесам, тебе обязательно помогут. Приведу такой пример. Когда мы начинали восстановление собора, денег не было. Собрали по предприятиям 39 тысяч рублей. Разве ж это сумма для огромного строения? (Он второй по величине в области после Смоленского Успенского собора, так что размеры представляете…) И вот мы сидим на заседании штаба и думаем: что делать? Здравые умы говорят, что нечего смешить народ с этими копейками. Будем, дескать, ждать, когда упадёт манна небесная. А я предлагаю купить на эти средства строительные леса и… начать штукатурку стен (они были страшные). «На какие шиши?» – раздаются удивлённые голоса. «А вот на какие! Один штукатур в день должен по нормативам приводить в порядок не менее 10-12 кв. м. Учитывая состояние наших стен, будем считать, что 5-6 кв. м – это уже хорошо. За неделю он сделает 30 кв. м. За месяц – уже 120 кв. м. Неужели мы, сидящие здесь важные птицы (глава района, предприниматели, депутаты), не обеспечим материалом и зарплатой всего одного штукатура? А за летний сезон он может сделать вообще 600 кв. м! А если возьмём ещё одного штукатура? Что нам ещё надо? И мы пошли по этому нестандартному пути. Нашли трёх штукатуров, дали им помощников, и результат быстро появился.
– А деньги – в складчину?
– По-всякому. Главное, храм через несколько лет начал сиять своими отремонтированными стенами. Да, никто не крал, всё учитывалось, люди, глядя на хорошие темпы, охотнее жертвовали в ящики свои десятки и сотни.
А в прошлом году одна незнакомка пожертвовала сразу три миллиона рублей. Вот и заслужили своим трудом, упорством манну небесную!
Настоящие строители поражаются, что такой объём работы мы сделали за 5 млн. рублей (если один памятник Ю.В. Никулину стоит больше 4 млн. руб.), хотя до этого у нас просили 2 млн. рублей только за один проект по реконструкции храма. Я специально рассказала эту историю для тех, кто хочет восстановить запущенные церкви и часовни, но без денег боится взяться за дело. Верьте, молитесь – и вы увидите настоящие чудеса, как и в нашем храме, когда из стен стали проявляться старинные фрески. Начинали работу – их не было, а теперь – нате вам, любуйтесь этой красотою!
– Что вы считаете главным в жизни?
– Ложиться спать с чистой совестью.
– Вам это удаётся?
– Вполне. Этому помогает вера в то, что все твои дела и помыслы находятся «под контролем» у Бога. И у человека важен не чин, а начин.
– Стали бы вы строить Дом Никулина, если бы наперёд знали обо всех перипетиях, которые у вас происходили?
– Наверное, нет. Чрезвычайно много сил – физических, финансовых, временных – израсходовано, и совершенно неясно будущее этого дома. Как показывает жизнь, пока никому это не надо. Слово «спасибо» пропадает из нашего лексикона. Хотя, как говорят, за неблагодарных Бог благодарит.
Хотя дом нам всем очень нравится, мы его любим и ощущаем в нём душу талантливого человека. Мы знаем, что и добро, и труд имеют свою самоценность. Кроме того, надеемся, что у нас будут последователи. Вот, например, все знают замечательного актёра Анатолия Папанова. Но многие ли в курсе, что он тоже родился на Смоленщине, в Вязьме? Где там его музей и памятник? Их нет. Не нашлось человека, который сказал бы: это нехорошо, надо сделать. А ведь в следующем году у Папанова юбилей – исполняется 90 лет со дня рождения. Пожалуйста, сделайте в память о нём квартиру-дом-избу-памятник! И надо настроиться: сделал ты что-то хорошее, красивое – не обращай внимания на то, похвалят тебя или нет. «Хвалу и клевету приемли равнодушно». Словеса – мишура. Главное – ты сделал это! И именно сама работа дарит тебе свою любовь, свою чистую энергетику. А это куда дороже, чем людская молва.
– И всё-таки – судьба музея. Как, когда вы его думаете открывать?
– Конечно, мы сделаем свою экспозицию и, как положено, отметим юбилей Юрия Никулина, которому нынче 18 декабря исполнилось бы 90 лет. Если у нас нет оригинальных вещей актёра, то мы не можем быть настоящим музеем… Ну и ладно! От этого же не меняется суть, что это дом Юрия Никулина (хотя по-настоящему это не тот дом, в котором он родился, тот из-за старости снесён, а этот стоит на том же месте). Однако душа актёра тут чувствуется. Уже сейчас люди тянутся сюда и не хотят уходить! Я уверена, что это место будет любимо многими, и не только земляками. Мы же хотим сделать Смоленщину зоной большого туризма? Вот и мы внесли сюда свой вклад.
