Мариэтта Чудакова на канале «Культура»: закат «Мастера и Маргариты»?
Увы, вывод об утрате былого величия главной книги Михаила Булгакова можно сделать по невольной дискуссии светлых умов, представленной в эти дни на телеканале «Культура» в проекте «Academia. Спецкурс «Мастер и Маргарита».Несколько вечеров подряд о романе высказывались учёные – как первооткрыватели этой книги для всего человечества (Мариэтта Чудакова), так и закрыватели (отец Андрей Кураев). После 45-минутной лекции показывались две серии экранизации Бортко.
Первая лекция Мариэтты Чудаковой прошла практически впустую. Учёная пустилась в воспоминания о том, как книга пришла к читателям. К сожалению, в её рассказе было слишком много её собственной биографии и слишком мало самого Булгакова и Елены Сергеевны. На мой взгляд, самый лучший «заразить» человека любовью к чему-то – это поделиться своей собственной любовью. У Чудаковой была уникальная возможность успеть сказать о своих чувствах к «Мастеру и Маргарите» её создателю и главным героям, прежде чем Кураев аргументированно напомнит о своей нелюбви. Увы, эта возможность была упущена. Мало того, литературовед выступала без чёткого плана лекции, перескакивая с пятого на десятое. Такая самонадеянность кажется недопустимой для профессора, доктора филологических наук – ведь она выступала на огромную аудиторию.
Книга живёт своей жизнью в стремительно меняющемся мире. Читатель постепенно переосмысливает своё отношение к произведению искусства. Кроме того, новые поколения читателей значительно отличаются от предыдущих. Поэтому прежде чем взяться за микрофон, неплохо бы задуматься, о чём необходимо сказать в первую очередь.
Мне кажется, самые важные читательские вопросы сейчас, это почему в романе так много сил зла и почему Булгаков имел право на подобное изображение действительности. Отвечать на них Мариэтта Омаровна стала только во второй лекции.
В частности, она приводит дневниковую запись Елены Сергеевны, из которой следует, что в 1937 году, когда тучи на Булгаковым снова сгустились, он решил дописать роман и подать его Сталину. Этот факт подтверждает гипотезу, высказанную нашим обозревателем на страницах «СГ» (см. №51 (779) за 17 мая т.г.): «Мастер призывает Воланда не затем, что такой уж бесопоклонник и мистик, а затем, чтобы злая сила (другой нет) сотворила добро, покарав и утихомирив осатаневших революционеров, нэпманов, рвачей и выжиг, коих расплодилось бесчисленное множество. Главный читатель, адресат, коему предназначался роман – это, конечно, Сталин. Мастер обращается именно к нему. «Наведи порядок!» Вот вам и заветная суть романа…»
Удивительная особенность телепроекта заключается в том, что учёные рассказывали о выявленных ими частностях – и только. Без обобщений. Видимо, сама глыба романа предполагается уже установившейся, имеющей абсолютную ценность.
Коли так, позволим и мы себе толику наблюдений. Булгаков безбожно опоздал с написанием своего романа. Начав писать его в далёком 1928-м, уничтожив первую рукопись в 1930-м, писатель занимался этой книгой до конца своих дней. Время ушло. О второй половине двадцатых и начале тридцатых успели сказать Олеша в «Зависти» и Ильф с Петровым в дилогии. Булгаков приуготовлялся слишком долго и кончил «Батумом». Самые страшные и правдивые слова о второй половине тридцатых также надо искать не в «Мастере» – их сказали другие писатели, тот же Хармс, чьи рукописи странным образом так же не сгорели («Старуха», «Помеха»), или Шаламов.
«Мастер и Маргарита» пришли к читателям очень вовремя. И это – одно из чудес, сопровождавших писателя в течение жизни и за её пределами. Не думаю, что роман был бы оценён по достоинству в войну, когда Зощенко получил по голове за «Перед восходом солнца», своё лучшее произведение, или в послевоенную разруху. Прошли даже хрущёвские годы – с их целинной массовостью и научно-техническими достижениями, чреватыми уничтожением всего человечества, а также с полным отсутствием харизмы и магии власти. И только тогда приходит «Мастер». Пьянящая свобода «оттепели» всё ещё разлита в воздухе, но вера, особенно после космических полётов, существенно расшатана – как в двадцатые, после ужасов и несправедливостей гражданской войны… Народ готов к соблазну.
Талантливая книга многих развернула к Богу, это её неоспоримое достижение. Сейчас ситуация кардинальным образом поменялась, церковь играет всё более активную роль в общественной жизни, ей не нужны медиаторы, и у пуристов возникла масса вопросов к произведению про Иешуа, написанного под спудом и из-под глыб.
Книга читается сейчас по-другому ещё и потому, что далеко не все советские реалии понятны и интересны современному читателю. С утратой социалистического строя книга стала стремительно стареть – с каждым днём, с каждым часом «новой России». Военный социализм и «квартирный вопрос», что так презирал Булгаков, сыграли с ним скверную шутку. Он живописал их со всей мощью своего блистательного, космического таланта, но когда эти «порождения ехиднины» в одночасье потеряли свою актуальность, то все его самые известные и, возможно, самые лучшие сочинения оказались выхолощены.
Ненависть разрушительна – вывод, достойный Иешуа, мимо которого прошёл Булгаков.
Теперь несколько шпилек в адрес писательской зоркости и чувства времени. Во второй половине тридцатых Михаил Афанасьевич всё возится с устаревшей книгой. (Какие иностранцы на улицах? Какие выступления заезжих гастролёров? «Большой террор», шпиономания, доносительство, аресты. Кто бы заговорил с Воландом в парке? Да их обоих сразу сдали бы в НКВД!..) Писатель не видит и не чувствует приближения мировой войны – это ли не слепота? Гипотетически описавший мировую войну ещё в «Адаме и Еве», он не видит и не слышит войну, когда та уже идёт по Европе. В «Мастере» читателям предлагается посмеяться на проделками чертёнка, запихнувшему валюту в туалетную вытяжку, тогда как через несколько месяцев тысячи, десятки тысяч людей пойдут шеренгами на тот свет, и Воланд получит самую большую кровавую жатву в истории человечества…
Булгаков, кстати, не считает страну слабой и уж тем более – обречённой при бесовской власти. Более того, он не видит у неё никаких внешних врагов. Между тем при нём происходит война в Испании, при нём идёт полным ходом присоединение западных территорий, начинается мучительная советско-финляндская война – а у Булгакова и военных-то почти нет в книге. Это тем более странно, если вспомнить, что он не без труда вырвал Елену Сергеевну из рук мужа-военного. С литературными критиками Мастер и Маргарита свели счёты, а с военными – нет…
Страна в романе является великой, технически оснащённой и достаточно вольнодумной. Всего через несколько лет после разрушительной гражданской войны она может похвастать прекрасными психиатрическими клиниками, фототелеграфом, скоростными самолётами (вспомните рассуждения о полёте Лиходеева в Ялту на истребителе), доступной ресторацией превосходного качества. С энергией, достойной лучшего применения, Булгаков язвит только «жилищный вопрос» и сволочей рангом не выше бухгалтера и домоуправа…
Ну, а уж по поводу любви советских людей к деньгам… Чтобы сейчас сказал бы Воланд в современной Москве?
(окончание здесь)
