Сейчас самое время поговорить о победителе прошлого «Золотого Феникса». Во-первых, на носу новый фестиваль, и неплохо освежить в памяти достижения нашего кинофорума, поспорить о них; во-вторых, все, кто хотел, познакомился с фильмом-лауреатом и составил своё мнение – мы уже не сделаем его превратным, в-третьих, 1 сентября – годовщина начала Второй мировой, чьё частичное позорное окончание 9 мая 1945 представлено в обозреваемом фильме. Вы не ослышались – именно позорное, ибо так показано в талантливом кино Веры Глаголевой.
Прежде всего, нужно сказать о том, что фильм – сильный. Люди, его сделавшие, снимать умеют. Недаром один из многочисленных призов получил оператор Руслан Герасименков. Кинокартина не оставляет равнодушным.
«Одна война» – это ещё один фильм из обоймы лент, которые смело можно отнести к направлению «Победа, которой не было» или «Победа, которую мы потеряли». Или – «Как бы нам извиниться за грехи, которых мы не совершали».
На фоне полного отсутствия талантливых фильмов о Победе и о народе-победителе зрители регулярно получают кислые щи про быдло-партизан, маньяков-особистов, бешеные заградотряды и кремлёвских мясников. Если на вопрос «Как победили?» ещё пять лет назад «властители дум» отвечали «непонятно», то теперь созрел новый ответ: «Да никак! Мы – не победили. Мы – проиграли». Об этом радостно трубят новые историки и эту замечательную мысль несут массам скромные работники СМИ и искусств.
Победа происходит как бы помимо народной воли и каким-то неведомым способом, без напряжения сил и ресурсов, без умения, без здравого смысла. Всё здоровое и положительное находится вне передовой и подвергается истязаниям проклятых особистов. В «этой» стране торжествуют только репрессии, если верить СМИ и мастерам культуры.
Всё положительное в этом фильме связано с врагом – убедитесь сами. Женщины, связавшиеся с оккупантами настолько, что родили им детей, проходят через некоторые страдания (их никто не обижает на этом острове) и превращаются почти что в ангелов. «Они – чистые!» - прямиком заявляет герой Балуева. Обо всех остальных такого не скажешь и не даже подумаешь. Всё, связанное с нашей победой и вооружёнными силами – отвратительно и омерзительно. Гадок майор, несмотря на свою героическую и страдальческую биографию. Он не вызывает сочувствия, даже когда рассказывает о гибели своей семьи. (Вот какое мастерство режиссёра!..) Он пытается спасти одну из главных героинь, бросается в ледяную воду, но он всё равно гадок. Никакой симпатии. Чтобы убедить, что пославшая его власть – ещё хуже, майора убивают в финальных титрах.
Убог, сир и наг герой Балуева. Если таково НКВД, превратившее здоровенного мужика в недочеловека и пославшее его охранять баб неизвестно от кого, то что уж говорить о других институтах власти в стране Советов?!
Отвратителен в фильме даже голос Левитана. Слушать победные сводки заключённые не хотят (ещё бы), зато любовно перебирают воспоминания о гансах и фрицах. Дети у немчуры родились замечательные – спешите видеть. Сам День Победы – тоскливый и горький, согласно фильму. Авторам надо было вершить расправу над беззащитными героинями именно 9 мая 1945 года. Ни сентябрьский, ни июньский день не подошёл бы.
Кстати, Победа в этом фильме вполне победа только для нелюдимого майора. Выпивоха-Михалыч переселяется в мир грёз, и ему по большому счёту всё равно, что происходит. До него, похоже, не доходит, что его сына под Москвой убили отцы этих замечательных детишек.
Героини фильма надеются на помилование, но не могут сформулировать, чем они это помилование заслуживают. Я, к сожалению, тоже не могу. Если в военное время не наказывать за пособничество врагу, тогда за что наказывать?! Значит, милость должна быть беспричинной. Возможно, долгожданную амнистию для героев фильма объявит в 53-м Лаврентий Павлович Берия, но эту «кощунственную» мысль создатели фильма не допустят до себя, ибо в демократической преисподней Берия – это тот же Сталин, только ещё хуже. Вера Глаголева вглядывается в наше прошлое и пытается его рассмотреть с точки зрения мирного времени, но жили-то тогда по законам военного времени, которое требовало совсем других реакций, часто неприглядных, но эффективных. Вот простая задачка: неужели эти немецкие подруги занимали бы столь скромное положение в обществе, возьми верх их бравые друзья? А пока эти тётки ходили с животами – чем занимались их любовники?
Вот мы и плутаем среди «проклятых» вопросов, не умея разобраться самим и смущая незрелые души – приходящих в большой мир юношей и девушек. Фильм учит их не только сочувствию к жертвам, что безусловно хорошо, но и неприязни к своей стране и Победе. Недоверию к своим бабушкам и дедушкам, жившим в такой не знающей справедливости державе, как показано у Глаголевой. Может быть, таковым наше прошлое кажется телевизионщикам и кинематографистам, но верить им не хочу и не буду. Моя бабушка, 1916 года рождения, прошедшая оккупацию, депортацию и немецкий концлагерь, никаких симпатий к захватчикам не испытывала, не гуляла с ними и уж тем более не рожала от них, хотя её личная жизнь складывалась не очень благополучно. Более того – даже через полвека после войны она отказывалась принимать от «фрицев» материальную помощь, приходившую по гуманитарным каналам. После такого горя, говорила она, ничего от них не надо. Моя мать шестилетней девочкой в эвакуации ходила в госпиталь и выступала перед ранеными бойцами. Пела им все песни, какие знала, плясала, читала стихи. Солдаты плакали и старались подарить ей сахар из своих пайков. Потом она сама, будучи взрослой женщиной, плакала навзрыд, вспоминая белоснежных мужчин без глаз, без рук или без ног, тянущихся к ней с больничных кроватей…
И – ещё одно неприятное открытие. Ни на лицензионном диске, купленном в магазине, ни в многочисленных аннотациях фильма в Интернете мы не нашли упоминания о том, что фильм «Одна война» удостоен главного приза кинофестиваля «Золотой Феникс-2009» в Смоленске. Значит, информационная машина фестиваля недорабатывает. Правда, наград у «Одной войны» хватает – аж 19. Вот какая правда теперь в моде…
