Кино, которое мы потеряли
27 августа – День отечественного кино. Именно так: отечественного. Потому что на протяжении десяти лет в конце августа страна отмечала День советского кино, а с 2001 года это стал День российского кино. Преемственность налицо. К сожалению, её нет в кинозалах: они не так выглядят, расположены уже не там, и репертуар решительным образом отличается от того, что можно было увидеть за 20 копеек лет 30 назад.В недавней публикации о послевоенном Смоленске мы коснулись судьбы кинотеатра «Малютка». Мы обещали вернуться к теме, если она вызовет интерес наших читателей. К нам в редакцию поступил любопытнейший рассказ о бывшем соседе «Малютки» – летнем кинотеатре «Огонёк», показывавшем кино практически круглогодично. Кроме того, наш постоянный читатель из Санкт-Петербурга поделился своими воспоминаниями о кино клубном – то есть таком, что показывалось во всевозможных домах и дворцах культуры. В частности, в Смоленске точкой притяжения любителей кино традиционно был Дворец культуры трикотажной фабрики. Там можно было увидеть как «Джентльменов удачи» (в будний день, да ещё с утра!), так и «Ночи Кабирии» – в особый вечер, по киноабонементу, который было не так-то просто купить…
В Смоленске давно нет летних кинотеатров. Кино уже не показывают и в ДК. Ушли в далёкое прошлое киноабонементы. Кинопоказ остался делом привилегированным, но стал – частным. Сейчас в моде блокбастеры, спецэффекты и малые залы, предназначенные для того, чтобы этими спецэффектами (и блокбастерами) наслаждаться. И нынешним зрителям, возможно, неведомо дыхание большого зала – на 300 или даже 800 человек, когда люди единодушно реагируют на шутку или удар на экране. А ведь именно так смотрели всё то, что составляет сейчас классику отечественного кинематографа.
Предлагаем вашему вниманию записки наших читателей, кинозрителей со стажем. Видно, что за этими воспоминаниями стоит нечто большее, чем кино. Мы не стали их править…
Фото: photos.wikimapia.org
У озера
Рассказывает житель Поповки с 1970 года Дмитрий РОЖДЕСТВЕНСКИЙ:
– Кинотеатр «Огонёк» располагался в парке имени 1100-летия Смоленска, рядом с озером. На этом месте сейчас построили центр «Макси». По сути, «Огонёк» – это маленький железный сарай. Он считался летним кинотеатром, но работал круглогодично. Там крутили мультики, как и везде, по детским абонементам.
Зимние каникулы запомнились чем: приходишь тепло одетым, потому что зимы стояли морозные. Сборники мультфильмов шли под номерами – на афише так и писали: мультсборник № 9 или № 7 – и продолжались около часа. Высидеть час зимой в неотапливаемом помещении, пусть даже и большой компанией, довольно сложно. Доказано, что в морозный день в железной коробке холод только усиливается, сколько её ни грей своим дыханием. Поэтому волей-неволей к середине сеанса зрители начинали активно шевелиться и даже прыгать. Зрелище сюрреалистическое: яркий экран, грохочет музыка, вопят мультяшные герои, а юные зрители подпрыгивают в проходах, и у них идёт пар изо рта!..
Наверное, нужно сказать о том, почему столь экстремальные просмотры пользовались такой популярностью. Да, у каждого был дома телевизор, но, как правило, – чёрно-белый. (Вы смотрели чёрно-белый телевизор с подсевшими лампами?) Картинка в кинотеатре была цветной, привлекательней, звук – громче. Очень важно: советская власть всегда прививала коллективизм, буквально с детского сада, и совместные просмотры – с друзьями, соседями и даже незнакомыми ребятами – были гораздо увлекательнее, чем сидеть дома в одиночку. Сразу после окончания сеанса было и с кем обсудить увиденное, и даже поиграть в него…
Возле «Огонька» в конце 70-х находился ещё один интереснейший объект – самолёт. Да-да, в парке имени 1100-летия Смоленска установили самолёт – с тем прицелом, чтобы сделать в нём детский кинотеатр. Была такая социальная мода в стране. Самолёт был, если не ошибаюсь, «Ан». Но почему-то дальше установки дело не пошло. И народ начал усиленно пилить этот «кинотеатр». Там была куча титановых деталей, и из них можно было сделать массу всего интересного и полезного в хозяйстве. Скажем, мальчишки с увлечением изготавливали из титана подковы. Ими можно было замечательно чиркать по асфальту, и из-под каблука летели искры, особенно в темноте. Вскоре самолёт оказался настолько разобран и запакощен, что его просто куда-то убрали. Так Поповка осталась без модного детского кинотеатра.
Фото: album.foto.ru
Нравы времён застоя
О лучшем времени в своей жизни рассказывает наш постоянный читатель Александр МУХАНОВ:
– Если живёшь в треугольнике «Багратиона – Нахимова – Краснофлотские», то Трикотажка для тебя родной дом. Мы ходили обедать на фабрику, когда обитали на «площадке», это был такой летний городской пионерлагерь для детей небогатых родителей, бегали на соревнованиях «за Трикотажку» на всяческих праздниках вроде «проводов зимы», ходили в кружки и смотрели кино за сущие копейки в ДК Трикотажки.
Детей часто пускали бесплатно, усмехнувшись, в полупустой прохладный зал. Мультики – это вещь.
До сих пор помню афишу французского кино «Все улыбки против него» и мои потуги объяснить взрослой тётеньке на входе, что не улыбки, а улики, а она меня искренне и строго не понимала.
Вот такой был милый и тёплый колорит у нашего ДК.
Чуть позже, году этак в 1979-м, я встречал с прекрасным и добрым коллективом Трикотажки досрочный Новый год, это вот такая была затея: план года по выпуску изделий выполнили и перевыполнили уже к ноябрю и, получается, встретили Новый год как бы до его календарного срока. По этому поводу и праздновали.
Столы стояли на втором этаже (это, по замыслу архитектора, фойе), кто-то там играл в ансамбле из местных ребят. Перепились все конкретно, но ни одной злой или бессмысленной выходки не было, все были довольные и добродушные. Когда говорят о нравах застоя имени Леонида Ильича Брежнева, я вспоминаю этот вечер взрослых людей, по своей деревенской неизбытой привычке потянувшихся друг к другу, чтобы отметить удачно выполненную вместе работу.
Среди них ощущалось какое-то тепло, которое мы сегодня утратили.
Я ходил туда в кружок, так это называлось.
Пожилой, больной сердцем преподаватель по фамилии Черников руководил моими попытками овладеть аккордеоном. Инструмент был заслуженный, прекрасно звучал, он немецкий и трофейный. «Спасибо двоюродному деду за победу», «Дормайстер», три четверти, вот и сейчас в углу стоит. Родители замирали на цыпочках, когда я разучивал на нём какую-нибудь адаптированную «Санта-Лючию» или «Перевоз Дуня держала».
Самое интересное и приятное – это были занятия «по ансамблю». Это когда Черников раздавал каждому его партию, мы разучивали и потом вместе собирались и играли Вещь. Вот если вместе, это вообще кайф. Я научился слушать других и вступать, когда от меня требовалось, именно тогда, в мои 12–13 лет, а пригодилось на всю жизнь.
Ну вот, ансамбль. Приходишь в воскресенье, а инструмент на саночках везёшь, он же тяжёлый. Сам Черников как-то сказал, что никогда не должно быть такого, чтоб руками его нести куда-то, потому что пальцы устают, «а вы должны быть готовыми и со свежими пальцами». Нашему руководителю удавалось нас погрузить в музыкальную стихию только минут через 15–20 после начала занятия, потому что мальчишки всегда одинаковы и в любом коллективе сверстников ведут себя агрессивно, им же надо определиться с местом в иерархии и всё такое. Но вот когда мы все настраивались друг на друга и начинали слушать и играть свою партию, это было здорово. Оказывалось, что слушать надо уметь, и когда ты тянул своё простое до-минор, вступал солист, и ты радовался, как будто играешь за него.
Ещё там были воскресные сборы фалеристов, когда пожилые дяденьки выкладывали свои сокровища из значков на столах, а мы в перерыве занятия ходили и глотали слюну – так хотелось всё это у них купить, но возможности пацанского кармана невелики. Но ведь уже смотреть – прекрасно. Несколько значков у меня сохранилось, и я помню, что я их купил у владельцев тех золотых россыпей.
И вот вечер обычного сбора в начале ноября 1978 года. Мы собрались, подтянулись, доиграли до перерыва. И тут вдруг пробежало молнией известие о том, что сейчас в Большом зале будут крутить Кино! Какое – неизвестно, да и неважно. Кино!
Мы – туда. Ну хоть начало посмотреть, а?
Тогда Кино ещё не было прям вот таким общедоступным и даже назойливым, как сейчас. За ним надо было идти в специальный кинотеатр «Октябрь» или «Смену», покупать билет за 20 копеек. Или с родителями на выходных в «Современник» – это шикарно, там так здорово и удобно смотреть!
Короче, рванули. А там, как выяснилось, пошла «Как закалялась сталь». Первая серия – сны неуверенного ещё в себе Павки Корчагина на тему «А выдержу ли я испытания пленом и пытками?» Дело в том, что каждого из нас занимала эта штука. Более глупые отвечали просто – конечно, выдержу, а вот те из нас, кто с больничным опытом или ещё каким-нибудь, где переживалась боль и требовалось умение терпеть, молчали и не спешили отвечать.
Вот сидим мы, смотрим, и все вдруг понимают, что на занятия мы больше не хотим. Вот не хотим – и всё. Кино потому что. Тут в зал входит Черников и говорит так негромко, но все услышали: ребята, смотрите дальше, сегодня занятий больше не будет. Ну обалдеть же!
И мы дальше сидели и смотрели все 7 или 8 серий этого кино, которое для нас зарядил киномеханик и влупил их до последней; домой пришли поздней ночью, волоча за собой трофейные аккордеоны. Поскольку тогда никаких чикатил и прочей мерзоты в жизни не было, как и мобильных телефонов, кстати, то никто из наших родителей не удивился и не испугался. С пониманием так: ну ладно, посмотрели кино, хорошо.
От кино на огромном экране в пустом зале родной Трикотажки осталось несколько смутное впечатление. В общем, мы понимали, что времена героев вроде Павки давно прошли, но Конкин был так убедителен! Особенно когда страдал на весь экран, то мы с ним дышали одним воздухом. Мы это увидели так, что в самом тяжком, плохом варианте развития событий, когда вдруг нападут на нас опять проклятые фашисты, то и нам придётся так же действовать, как Корчагин, а пока можно и на аккордеоне поиграть. И что вообще спасибо партии за счастливое детство, в котором не нужно узкоколейки строить. До кубинских героев, смотревших фильм «Коммунист» с Женей Урбанским и стрелявших из автоматов в экран на последней сцене, где его убивают, нам было далеко.
Добрый, умный, требовательный Черников умер через год, и я отказался заниматься с другим преподавателем. Не смог.
Продолжение темы - здесь.
